ЯзыкознаниеЯзык и коммуникацияЯзык как орудие культуры. Роль языка в формировании личностиЗагадочные души русского и англоязычного мира. Эмоциональность. Отношение к здравому смыслу. Отношение к богатству - часть 3
Нет сомнений, что все души народов загадочны в глазах других народов, других культур. Чужое, чуждое, не свое, не родное восприятие мира и общества всегда поражает и поэтому кажется непонятным и загадочным. Загадочны, в первую очередь, странные, неожиданные, непредсказуемые реакции русских на вполне типичные ситуации. Поведение представителей иной культуры непонятно, оно как бы противоречит здравому смыслу. При этом забывается простая истина: Его Величество Здравый Смысл, который стоит в центре мировоззрения англоязычных народов (ср. душевное спокойствие — peace of mind), во-первых, в каждой культуре разный, обусловленный этой самой, отличной от других, культурой, а во-вторых, не везде ему отводится такая главенствующая роль.
Когда у русских «ум с сердцем не в ладу», они, по-видимому, чаще, чем другие народы, предпочитают сердце. Сердечность и, следовательно, совестливость — это главное свойство русской души, по мнению многих. «Когда я произношу простое и живое слово „сердце", — пишет И. Ильин, — я напоминаю тем самым о самой лучшей и самой точной мерке русской души и русской культуры; ведь русский человек живет под знаком своего сердца... Если взять повседневность, то русский всегда и везде ищет покоя, согласия, близости и размаха: в домашнем обиходе, в застолье, в дружбе, обществе, театре, клубе, на природе. Никогда он не довольствуется строгим, сдержанным, деловым общением... Если же речь идет не о повседневности, а о культуре нравственности, искусстве, религии, правосудии, науке, то и здесь русский начинает с чувства и сердца, черпает из этого источника все лучшее, отвергая бесчувственное и бессердечное как нечто мертвое и ложное».
Сердечность, эмоциональность как черты русского национального характера, естественно, ведут к повышенной совестливости, или, по выражению И. Ильина, к совестливому порыву. Вот как он это формулирует: «Русская же душа прежде всего есть дитя чувства и созерцания. Ее культуротворящий акт суть сердечное видение и религиозно совестливый порыв... Русская культура построена на чувстве и сердце, на созерцании, на свободе совести и свободе молитвы. Это они являются первичными силами и установками русской души, которая задает тон их могучему темпераменту».
Независимо от условий жизни, времени, режима, национальный характер — величина постоянная. Он, конечно, меняется и развивается вместе с народом, но очень медленно и неохотно. В наши, казалось бы, совершенно бессовестные времена и в самых бессовестных слоях общества, среди профессиональных мошенников, вдруг заговорит национальный характер, а с ним и совестливость, и — прощай налаженная I мошенничеством благополучная жизнь. Вот недавний пример, описанный в газете «Московский комсомолец» под красноречивым названием «Чисто русский прокол. Сколько стоит пробудившаяся совесть». Бывшие милиционеры организовали в Коломне частное охранное предприятие и вымогали деньги у разных организаций. Все шло отлично. Мошенники не слишком зарывались, их жертвы не протестовали, как вдруг... Вот что пишет об этом газета: «Засыпались, как всегда в России, на ерунде. У одного из мужей учредительниц неожиданно пробудилась совесть. Он вдруг решил, что негоже брать деньги ни за что. И попросил директора вернуть ему (то есть его жене) сумму уставного взноса согласно договору». Еще раз напомним название: «Чисто русский прокол».
Приводимая ниже краткая история рассказана Робертом Фулгамом, американским священником, собравшим свои наблюдения и мысли о жизни и людях в книге «All I Really Need to Know I Learned in Kindergarten» [«Всему, что мне действительно нужно знать, я научился в детском саду»] с подзаголовком «Uncommon Thoughts on Common Things» [«Необычные мысли об обычных вещах»]. Его эссе о русском офицере Николае Пестрецове как нельзя лучше характеризует стереотипные представления о русских на Западе (разумеется, негативные — их пропаганда гораздо более умна, искусна и эффективна, чем наша, да и народ их подоверчивее и лояльнее к правительству), а также реакцию представителей иной, англоязычной культуры на «странное» поведение русского, противоречащее здравому смыслу и инстинкту самосохранения:
«THE RUSSIANS ARE A ROTTEN LOT, immoral, aggressive, ruthless, coarse, and generally evil. They are responsible for most of the troubles in this world. They`re not like us. That`s pretty much the summary of the daily news about the Russians. But sometimes something slips through the net of prejudice,
РУССКИЕ ЛЮДИ ВСЕ ОТВРАТИТЕЛЬНЫ, они аморальны, агрессивны, жестоки, грубы и в основном злы. Они виновны в большинстве бед человечества. Они не похожи на нас.
Это примерная сводка ежедневных новостей о русских людях. Но иногда кое-что проскальзывает сквозь стену предубеждения, некая малозначительная черта, такая чистая, правдивая и настоящая, что она приоткрывает ржавеющий железный занавес, и мы успеваем увидеть не врага, а спутника, который вместе с нами входит в Сообщество Радости и Горя.
some small bit of a sign that is so clean and true and real that it wedges open the rusting Iron Curtain long enough for us to see not an enemy but fellow travelers, joined to us by membership in the Fellowship of Joy-and-Pain. See Nicolai Pestretsov. I don`t know much about him, I don`t know where he is now, but I`ll tell you what I know. He was a sergeant major in the Russian army, thirty-six years old. He was stationed in Angola, a long way from home. His wife had come out to visit him. On August 24, South African military units entered Angola in an offensive against the black nationalist guerrillas taking sanctuary there. At the village of N-Giva, they encountered a group of Russian soldiers. Four were killed and the rest of the Russians fled — except for Sergeant Major Pestretsov. He was captured, as we know because the South African military communique said: „Sgt. Major Nicolai Pestretsov refused to leave the body of his slain wife, who was killed in the assault on the village". It was as if the South Africans could not believe it, for the communique repeated the information. „He went to the body of his wife and would not leave it, although she was dead". How strange. Why didn`t he run and save his own hide? What made him go back? Is it possible that he loved her? Is it possible that he wanted to hold net in his arms one last time? Is it possible that he needed to cry and grieve? Is it possible that he felt the stupidity of war? Is it possible that he felt the injustice of fate? Is it possible that he thought of children, born or unborn? Is it possible that he didn`t care what became of him now? It`s possible. We don`t know. Or at least we don`t know for certain. But we can guess. His actions answer. And so he sits alone in a South African prison. Not a „Russian" or „Communist" or „soldier" or „enemy" or any of those categories. Just-a-man who cared for just-a-woman for just-a-time more than anything else. Here`s to you, Nicolai Pestretsov, wherever you may go and be, for giving powerful meaning to the promises that are the same everywhere; for dignifying that covenant that is the same in any language — „for better or for worse, in good times and in bad, in sickness and in health, to love
Вот Николай Пестрецов. Я мало знаю о нем, я не знаю, где он сейчас, но я расскажу вам, что знаю.
В тридцать шесть лет он был старшим сержантом российской армии. Служил в Анголе, вдали от дома. Жена приехала навестить его. 24 августа южно-африканские части вторглись в Анголу, преследуя прятавшихся там черных партизан-националистов. В деревне Н-Джива они столкнулись с группой российских солдат. Четверо из них были убиты, а остальные бежали — все, кроме Николая Пестрецова. Он был взят в плен, о чем говорилось в официальном сообщении военных сил Южной Африки: «Старший сержант Николай Пестрецов отказался отойти от трупа жены, убитой во время атаки на деревню». Южноафриканцы, казалось, не могли в это поверить, так как сообщение повторили еще раз: «Он подошел к телу жены и отказывался отойти, хотя она была мертва».
Как странно. Почему же он не убежал и не спрятался? Что же заставило его вернуться? Может, он любил ее? Может, он хотел обнять ее в последний раз? Может, ему необходимо было выплакаться? Может, он почувствовал бессмысленность войны? Может, он ощутил несправедливость судьбы? Может, он думал о детях, рожденных или нерожденных? Может, его не волновало, что с ним будет теперь?
Все может быть. Мы не знаем. Или, по крайней мере, мы не уверены. Мы можем лишь догадываться. Его поведение говорит само за себя. И вот он сидит один в южноафриканской тюрьме. Он теперь не «русский», не «коммунист», не «военный» и не «противник» — он не подходит ни под одну из этих категорий. Он просто человек, которого в этот момент больше всего на свете волновала просто женщина. За тебя, Николай Пестрецов, где бы ты ни был, за то, что ты придал истинный смысл обещаниям, одинаковым всюду; за то, что ты облагородил общепринятую клятву верности, одинаково звучащую на любом языке: «В счастье и в несчастье, в болезни и во здравии, любить, лелеять и чтить до самой смерти, да поможет мне Бог!» Ты остался верен ей; вера сияла в тебе. Да благословит тебя Господь!
Ну да! «Русские люди все отвратительны, они аморальны, агрессивны, жестоки, грубы и в основном злы. Они виновны в большинстве бед человечества. Они не похожи на нас».
Разумеется!
and honor and cherish unto death, so help me God". You kept the faith; kept it bright-kept it shining. Bless you! (Oh, the Russians are a rotten lot, immoral, aggressive, ruthless, coarse, and generally evil. They are responsible for most of the troubles of this world. They are not like us.) Sure.
Разница в отношении к здравому смыслу западных народов вообще и англоязычных в особенности очень ярко проявляется при знакомстве с чужой, иностранной литературой. Чтение иностранных авторов — это вторжение в чужой монастырь. Мы наблюдаем и, главное, оцениваем этот чужой мир через призму своей культуры, следовательно, это тоже конфликт культур.
Лучше всего — понятней! — это видно на примерах «неправильного» восприятия иностранцами русской литературы и фольклора. В этих конфликтах культур ярко проступают черты национальных характеров. Так, американские студенты резко негативно воспринимают Стиву Облонского в «Анне Карениной» — как негодяя, изменяющего своей жене, швыряющего деньги на развлечения, когда детям нужно купить пальто и т. п. Но какой же русский читатель не любит Стиву — доброго, жизнерадостного, с такими человеческими слабостями, которые делают его еще более симпатичным!
Сказка «Морозко» вызывает недоумение и даже негодование. Что поучительного в девочке-сиротке, которая зачем-то врет Морозу, что ей тепло, когда она замерзает от холода? И почему наказана мачехина дочка, которая честно кричит «холодно! остановись!»? Сюжет сказки противоречит уставу «американского монастыря», где царствует Его Величество Здравый Смысл (чтобы не сказать прагматизм).
Иностранцам не понятен и чужд менталитет русского человека, для которого характерна повышенная деликатность, нежелание затруднить, обидеть, совершенно независимо от требований здравого смысла. Он вполне может отказаться от предлагаемой еды, питья, услуг; часто именно такой бывает его первая реакция: «спасибо, не надо, все в порядке».
Недаром любимый герой русского фольклора — Иван-дурак или ласкательно Иванушка-дурачок: он потому и «дурак», что его поведение противоречит «здравому смыслу». Он отдаст последний кусок хлеба какой-нибудь зайчихе в лесу, не думая о том, что самому есть нечего, а потом эта зайчиха, казалось бы, слабая и ненужная для практичного человека (не лев, не медведь) поможет ему победить Кащея Бессмертного. И именно он в конце сказки получает и царевну в жены, и полцарства в придачу.
И русские дети, слушая сказку, учатся: думай не только о себе, о своих удобствах (как этого требует пресловутый здравый смысл), будь деликатен, внимателен к людям, старайся не обременять их, а заодно не суди сразу и резко по одежде, виду и поведению: неказистый дурачок может оказаться настоящим героем, в отличие от здравомыслящего супермена.
Впрочем, и «супермен» русских былин Илья Муромец, имея выбор богатым стать, жениться или погибнуть, рассуждает совершенно не здраво: «мне женитьба не ко времени, а богатство мне не к радости», но вполне правильно, с точки зрения смысла и менталитета русского фольклора и русского национального характера: сначала надо победить врагов своей родины, а потом уж думать о женитьбе.
Богатство же русскому герою радости принести не может.
Сказка ложь, да в ней намек... Вдумайтесь во все эти присловья, которые давно клишированы в речи и в нашем сознании. А они полны глубокого смысла.
Недавно моя коллега, профессор факультета иностранных языков МГУ, была в командировке в США, и ее поселили на несколько дней в американскую семью. Очень милые и доброжелательные хозяева показали ей свой дом и подвели к холодильнику со словами: пожалуйста, как проголодаетесь, берите, что хотите, и ешьте на здоровье. Выросшая на русских народных сказках моя коллега три дня ничего не ела, но так и не могла пересилить свою культуру и взять что-либо сама из чужого холодильника.
Русские народные сказки — «опасная» вещь. Они с раннего детства внушают нам простую мысль, которая потом оборачивается «загадочными» реакциями. Мысль действительно очень простая: быть богатым — плохо, а быть бедным — хорошо, потому что в русских сказках все богатые плохие, а все бедные хорошие. Отсюда пренебрежительное отношение к любым материальным благам как типичная характеристика русского сознания, русской культуры, совершенно непонятная и загадочная для англоязычных культур.
Именно поэтому когда-то русские купцы, а сейчас «новые русские» так беззаботно сорят деньгами. «Новые русские» определяются не количеством денег, не счетами в банке — богатые люди есть во всех странах и у всех народов, а отношением к деньгам, тем, как легко они расстаются со своим богатством.
По мнению Ильина, корни подобного отношения к богатству следует искать в инстинктивном осознании общего богатства: «Богат вовсе не индивид — Иван или Петр; богаты мы, народ в целом. Богат пространством и землей, лесом и степью, цветами и пчелами, дичью и пушниной, реками и рыбой; богат земными недрами. Тогда русский говорит: „у нас течет молоко и мед", „хватит на всех и еще останется" — это древние изречения народной мудрости».
Именно этим «подсознательно ощущаемым богатством» объясняет Ильин «в русской душе необоснованную беззаботность, легкомысленную и иллюзорную уверенность, выраженную словами, которые едва ли знает какой-либо другой народ: авось, небось и как-нибудь». Ильин считает, что «это подсознательное чувство народного благополучия, возможно, и побуждает богатых русских проматывать свое состояние, которое часто или слишком большое, или слишком легко доставшееся, или вовсе неистощимо».
Русский язык с древности изобилует поучениями и пословицами, выражающими отношение к богатству, демонстрирующими его (богатства) преходящий характер, его бессилие, его вредное влияние на человека. Например:
Когда провидишь богатство и славу, вспомни, что тленно все, и тем избежишь крючка жизни сей;
Оплачь же, грешница, в богатстве живущего, ибо судный меч на него готовится («Изборник» 1076 года);
Господине мой! Не лишай же хлеба мудрого нищего, не возноси до небес глупого богатого. Ибо нищий мудр, как золото в грязном сосуде, а богатый красив, да глуп — словно шелковая подушка, соломой набитая («Моление» Даниила Заточника, XIII или XIV вв.);
Лучше капля ума, чем вдоволь богатства;
Из богатств выше золота — книги («Мудрость Менандра Мудрого», XIV в.);
Богат ждет пакости, а убог радости;
Богат мыслит о злате, а убог о блате (блато — грязь);
Богатство спеси сродни;
Богатство — вода, пришла и ушла;
Глупому сыну не в помощь богатство;
Не с богатством жить, с человеком;
В аду не быть, богатства не нажить;
Не от скудости (убожества) скупость вышла, от богатства;
Мужик богатый, что бык рогатый (зазнается);
Богатый мужик бережет рожу (в драке), а бедный одежу;
Чем богатее (богаче), тем скупее;
На что мне (Не надо мне) богатого, подай тороватого;
У богатого черт детей качает;
Богатому не спится: богатый вора боится;
Богатому черти деньги куют;
Будешь богат, будешь и скуп;
Богачи — пузачи; голяки — голенастики.
Разница в отношении к богатству у русскоязычных и англоязычных людей ярко проявляется в устойчивом английском словосочетании [бедный, но честный]. Русские люди недоумевают по поводу союза так же, как американцы не могли понять сказку «Морозко». Действительно, в этом выражении союз подразумевает некоторое исключение из общего правила: вообще-то все бедные нечестные, а этот бедный, но честный. Такое противопоставление противоречит менталитету русского народа, так как у русских нечестность ассоциируется с богатством, а не с бедностью: предполагается, что честным путем богатства не наживешь (ср. у Даля: От трудов праведных не наживешь палат каменных; Не с богатством жить, с человеком; Богатому черти деньги куют), поэтому по-русски но честный могло бы быть только в контексте богатый, но честный. Бедный же в русском языке противопоставляется гордому, мы говорим бедный, но гордый, имея в виду, что бедным гордиться нечем, они, как правило, люди негордые, но этот, в виде исключения, выпадает из общего правила, потому что он бедный, но гордый.
Вполне созвучные мысли об отношении русских к богатству находим у А. В. Павловской в ее «Путеводителе для деловых людей»:
«Чрезвычайно сложное отношение сложилось в России к деньгам и богатству. Русская культура и литература всегда провозглашала, что „не в деньгах счастье". Мысль о том, что счастье не купишь, глубоко укоренилась в сознании русских. Интересную иллюстрацию дает русская история. Ко второй половине XIX века некоторые русские купцы сосредоточили в своих руках значительные средства. Предприимчивость, оборотистость и деловые качества русских купцов были хорошо известны. Но необъяснимое чувство вины за чрезмерное богатство заставляло купцов тратить огромные средства на строительство церквей, открывать больницы и школы (не для своих работников, а безвозмездно для городской бедноты), делать щедрые пожертвования в различные благотворительные организации. А их дети и внуки расходовали накопленные средства на развитие культуры и искусства: собирали богатейшие коллекции, финансировали развитие народных промыслов, открывали театры, поддерживали молодых талантливых художников.
Так, знаменитая Третьяковская галерея появилась в Москве благодаря средствам и энтузиазму представителя знаменитой купеческой династии Павла Третьякова, а Московский художественный театр был основан на средства другого московского купца Саввы Морозова знаменитым Станиславским (настоящее имя которого — Алексеев — также принадлежало купеческой династии). Для многих из них меценатство и благотворительность обернулись полным разорением, как, например, для двух Савв — Морозова и Мамонтова. Но накопление денег само по себе не имело смысла и становилось своеобразным грузом на душе. Это непростое отношение к богатству сохранилось в России и по сей меркантильный день. Богатство дает зависть, неприязнь, но не уважение и положение в обществе. Это часто приносит много душевных мук так называемым новым русским, для которых становится делом принципа добиться уважения от окружающих. Несмотря на распространенную мысль о повсеместности взяточничества в России, я бы рекомендовала сначала посоветоваться с русскими, прежде чем дать кому-либо взятку. Хотя многие проблемы именно так и решаются в России, не к месту или слишком откровенно предложенные деньги могут и оскорбить, и разозлить. Совершенно неожиданно вы обнаружите, что многим демонстрация принципа „мы бедные, но гордые", популярного в России, окажется важнее отвергнутых денег»
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация - М., 2000 г.
 |
 |
Любовь к Родине считается — и, видимо, вполне справедливо — неотъемлемой чертой русского национального харак...
|
 |
|
Несмотря на открытый патриотизм как черту русского национального характера, слова патриот, патриотизм, патриотический пр...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
