Центр, из которого вышла та или иная летопись, обычно обнару-живается по особому, а иногда даже мелочному вниманию летописи к событиям в этом центре. Так, например, редакция псковской летописи, представленная Вахромеевским, Румянцевским и Типографским списками, проявляет после известий 1547 г. особый интерес к новгородскому Софийскому собору.
«Того же лета, — пишется в Вахромеевском списке под 1548 г., — в Великом Новеграде в церкви Иоанна в темницы архиепископ Феодосий Подпоры древяные из церкви выметал да своды каменные доспел над гробом чюдотворцевым каменной теремец, да церковь всю выбелил, да иконами и свещами и книгами украсил и свещу неугасимую поставил, и от того времени начаша в церкви святаго Иоанна Предтечи в темницы обедню по вся дни СлУЖити по неделям попы Софейского собору». Под 1553 г. говорится о м°ре в Новгороде: «А у соборней церкви у Софии премудрости божии толко осталось 6 попов, да два диакона, а полный собор у святей Софии: протопоп, да 18 попов, протодиакон, да 4 диакона, да архидиакон, и всего в поветрие не стало...» и т. д. Далее — о поставлении архиепископом Пимена и о том, что «он же начат служити во святей Софии...» и пр. В тех же летописях к известию 6528 г. «родися Ярославу сын Владимер» добавлено: «Иже созда в Белице в Новеграде (в «Велицем Новегороде» в Типографской летописи) церковь святыя Софии Премудрости божия».
Такого рода внимание к новгородскому храму Софии может служить приметой того, что летопись составлялась или перерабатывалась именно здесь. А. Н. Насонов называет свод, представленный псковскими летопися-ми — Румянцевской 1-й, Вахромеевской, Типографской, Бальзеровской и Горюшкинской — новгородско-софийской переделкой новгородско-псков-ского свода.
Не всегда, конечно, одного только внимания к данной летописи или дан-ному храму достаточно, чтобы определить то или иное местное происхождение летописи или летописного свода. Так, например, в летописании одного из феодальных центров могла быть использована обширная летопись другого центра, и тогда обилие местных известий последней может «окрасить местным колоритом» вторую настолько интенсивно, что вся летопись может казаться принадлежащей первому летописному центру.
Так случилось, в частности, с Новгородской четвертой летописью. Ее считали новгородской по своему происхождению, однако М. Д. Приселков не без основания предполагает, что Новгородская четвертая летопись — московская по своему происхождению, но использовавшая в своем составе обширное летописание Новгорода Великого.
Наиболее существен для определения местного происхождения летопи-си конец летописи, так как в начале и в середине ее по большей части отра-жается не работа последнего летописца, а использованные им источники. Самые же существенные указания для определения местного происхожде-ния летописи извлекаются из переработок и изменений текста, в которых можно уловить местные интересы, местные тенденции или же узко местную осведомленность летописца.
Д.С. Лихачев. Текстология – Санкт-Петербург, 2001 г.
Характерный пример находим у А. А. Шахматова в анализе Радзивилов- ской летописи . Ре...
|
А. А. Шахматов предполагал, что в основе оппозиционной московским властям Ермолинской...
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
Пожалуйста, если Вы нашли ошибку или опечатку на сайте, сообщите нам, и мы ее исправим. Давайте вместе сделаем сайт лучше и качественнее!
|