Всякий печатный текст древнерусского произведения в любом из-дании XVIII-XX вв. мы можем рассматривать как список произведения. Однако в этом нет особого смысла, если списки, на основании которых выполнено печатное издание, сохранились и могут быть использованы текстологом. Вернее, смысл может и быть, но не для историка древней русской литературы, а для историка науки (например, для выяснения приемов научного, научно-популярного издания, свойственных тому или иному публикатору), для историка новой русской литературы (например, для изучения особой редакции «Повести о Савве Грудцыне», созданной А. Ремизовым) , при изучении читательских вкусов и т. д.
Печатный текст приобретает, однако, серьезное значение, если список или списки, с которых он сделан, отсутствуют, погибли, потеряны или по ка- ким-либо другим причинам не могут быть использованы. В этом случае печатный текст (научное издание разных типов, микрофильм, фотографии, фототипическое воспроизведение, варианты к изданию другого, дошедшего, списка, художественная обработка, иногда даже перевод и т. д.) приобретает значение списка — значение, на которое все эти воспроизведения (за исключением в известной мере фотографических) не были рассчитаны.
Ученый, издающий научный текст, оказывается сам в положении древнерусского писца, к нему устанавливается подход как к древнерусскому писцу, к его тексту предъявляются требования, предъявляемые нами к тексту письменному. Любопытно, кстати, что в этом соревновании ученого с писцом преимущества не всегда оказываются на стороне ученого (писец иногда бывает точнее).
Принимая печатный текст за список, мы должны не упускать из виду, что история создания печатного текста имеет специфические для него изме-нения текста — сознательные и бессознательные.
Остановимся прежде всего на опечатках. Для того чтобы наилучшим образом уловить опечатки и чтобы их объяснить, текстолог должен иметь элементарные сведения о технике набора, знать типы опечаток в ручном наборе и в разных видах машинного (линотип, монотип и пр.), знать типы ошибок, встречающихся в машинописи (в XX в. в набор принимается только машинописный оригинал; следовательно, опечатки могли проникнуть еще в машинописный оригинал, а машинописному оригиналу предшествовал рукописный текст, в котором могли оказаться описки, возникшие по тем же законам, по которым возникают описки и в древнерусском тексте).
Знать технику набора и технику машинописи еще недостаточно — надо знать и психологию набора, психологию машинописи. Кроме того, необходимо знать технику и психологию корректуры, так как корректура, призванная устранять ошибки, может сама явиться источником ошибок (например, ошибки «осмысления текста», характерные для переписчиков, очень часто встречаются и у корректоров, и у авторов, когда они держат корректуру). Печатный текст, прежде чем появиться на свет, проходит много различных стадий.
Оригинал переписывается на машинке, машинописный текст сверяется автором (а иногда кем-нибудь другим) с рукописью, проходит редакти-рование (иногда несколькими редакторами: «главным», «ответственным», издательским, контрольным, литературным), вычитывается. Затем грязные места оригинала переписываются на машинке. Их сверяют с переписанным текстом и подклеивают в рукопись (последние три стадии работы над оригиналом называются монтировкой). После этого текст оригинала набирается, проходит несколько корректур с соответствующими исправлениями в наборе, верстается, иногда переверстывается и, наконец, печатается. Каждая из этих стадий может принести свои специфические виды ошибок.
Д.С. Лихачев. Текстология – Санкт-Петербург, 2001 г.
 |
 |
Кроме тех ошибок, которые типичны и для процесса переписывания, наборщик и машинистка...
|
 |
|
Если мы не знаем списка, с которого производилась публикация текста, то для выяснения...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
