Лингвистический спор реалистов и номиналистов в средневековой Европе - начало – статья раздела Проблема языка в средневековом западнохристианском мире, История языкознания, Языкознание. Правила и другая полезная информация онлайн

Текстология.ру

Языкознание

История языкознания

Проблема языка в средневековом западнохристианском мире

Лингвистический спор реалистов и номиналистов в средневековой Европе - начало

С позиций марксистско-ленинской философии создание общих понятий в сознании человека рассматривается как результат процесса абстрагирующей работы человеческой мысли: «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, — писал В. И. Ленин. — не отходит, — если оно правильное... — от истины, а подходит к ней; абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом, все научные... абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее». С точки зрения онтологии общее (абстрактное) и единичное (конкретное) равноценны. «В выработке понятий единичных предметов роль мышления никак не меньше, чем в выработке общих понятий. И те, и другие — результат абстрагирующей деятельности мышления, возникновения в голове человека мощной классификационной системы».

Оперируя абстракциями в практике научных рассуждений, люди издавна задавались вопросом о том, какова природа общих понятий, каково их отношение к конкретным предметам и к человеческой мысли.

Во Введении к «Категориям» Аристотеля его комментатор неоплатоник Порфирий (233—304 гг.) ставил себе вопрос: «Существуют ли они (роды и виды, т. е. общие понятия, — Е. Р.) самостоятельно, или же находятся в одних только мыслях, н если они существуют, то тела ли это, или бестелесные вещи, и обладают ли они отдельным бытием, или же существуют в чувственных предметах и опираясь на них?» (Мох de generibus et speciebus illud quidem sive subsistant sive in solis nudis intellectibus posita sint, sive subsistentia corporalia sint an incorporalia, et utrum separata a sensibilibus an in sensibilibus posita et circa haec consistentia, dicere recusabo. Altissimum enim negotium est hujusmodi, et majoris egens inquisitionis) «... я отказываюсь сказать. Ибо это очень трудное дело и требует более глубокого исследования».

Можно сказать, что вся схоластическая философия имела начало именно в этом знаменитом вопросе Порфирия о природе «родов» и «видов», т. е. общих понятий. Именно этот вопрос стоял в центре внимания философских школ Западной Европы вплоть до эпохи Возрождения.

В современной науке поиски механизмов формирования общих понятий, роль их в мыслительном процессе, в познании мира, отношения между ними и единичными вещами приводят к рассмотрению абстракций второй ступени, абстракций, выведенных из других, предварительно созданных обобщений. В наше время «теоретические утверждения делаются, как правило, не относительно доступных чувственному восприятию конкретных вещей, а относительно абстрактных (теоретических) объектов, являющихся логической реконструкцией реальности».

В Средние века вопрос ставился иначе, ограниченнее. Предметом научного поиска и обсуждения являлись абстракции первой ступени, абстракции, выведенные из единичных объектов, доступных чувственному восприятию.

Спор о природе универсалий (общих понятий) между двумя направлениями философии — реализмом и номинализмом — продолжался в течение пяти столетий и волновал умы ученых нескольких поколений. В этом споре определились два основных направления средневековой философии.

Главным предметом спора служило определение природы общих понятий («универсалий»). Одни считали, что универсалии представляют собой реально и самостоятельно существующие духовные сущности, независимые от вещей в предшествующие им. Это направление носило название «реализма». Другие же утверждали, что общие понятия — это только слова, «имена», являющиеся порождением человеческого ума и языка, реальное же существование имеют лишь конкретные вещи. Отсюда название этого направления — «номинализм».

Представляя себе общие понятия реально существующими, реалисты относили к ним абстракции всех типов, включая качества, которые тем самым мыслились как самостоятельные субстанции. Так, цвет, мудрость, добродетель, справедливость и т. п. превращаются в отдельные духовные сущности. Отсюда следует, что реализм, который в теории отрицал реальное существование индивидуальных вещей, относя к ним абстракции, увеличивал их число.

У истоков спора между реализмом и номинализмом стоят два великих ума древнего мира — Платон и Аристотель. Первый утверждал, что «идеи» не зависят от человеческого ума, но являются самостоятельными реальными и вечными сущностями. Для Аристотеля «роды» и «виды», т. е. общие понятия, зависят от единичных конкретных вещей, в каковых они и пребывают.

Причина особой остроты спора между номиналистами и реалистами средневековья заключалась в том, что философия и теологии Средних веков были неразделимы и в споре поднимались вопросы. непосредственно касающиеся религиозной догмы и подтачивающие ее непоколебимую в глазах церкви истинность.

Спор протекал в форме устного преподавания в философских школах и письменных трактатов, в огромном числе случаев представлявших собой комментарии к работам предшественников и античных философов. Так, например, отношение Порфирия к обсуждаемым вопросам известно из его комментария к «Категориям» Аристотеля и из комментария к нему Боэция. Взгляды Боэция выясняются из его комментария к Порфирию и из произведений Абеляра, обсуждавшего в своих трактатах эти взгляды.

Нужно заметить, что стройных, последовательных философских систем средневековые философы не создавали, во всяком случае не оставили их нам в написанном виде. Но, разумеется, возможно воссоздание их философских взглядов по тем трактатам и комментариям, которые до нас дошли.

Что касается проблемы соотношения языка и мышления и собственно работ по языку, то ни номиналисты, ни реалисты не создавали последовательных общелингвистических ни даже грамматических теорий в собственном смысле слова. Они обращались к языку в тех случаях, когда это давало возможность создания более обоснованной аргументации в споре с противниками. Они включали в свои рассуждения (иногда писали даже отдельные работы) вопрос о языке в первую очередь как о средстве воплощения мыслительных представлений и мыслительного процесса в целом и именования вещей.

Отсюда в круг их интересов попадали вопросы о значении слов, об отношении слов и предложений к обозначению конкретных вещей и общих понятий, об отношении слов к предложению и предложения к мысли; обсуждался вопрос об истинности и ложности предложений, т. е., как правило, авторы редко выходили за рамки проблем философии языка, такой, какой она была в Средние века.

Что до грамматических теорий, то они, как правило, принимались, но и обсуждались так, как они были представлены в трудах поздних римских грамматистов — Присциана (V в.) и Доната (IV в.), которые пользовались огромным авторитетом на протяжении всего средневековья.

Спор между реалистами и номиналистами велся издавна, хотя в первое время не носил характера острой полемики. Так, в IX в. известен реалист Иоанн Скот Эриугена (810—877), сторонник «реализма», создавший первую идеалистическую концепцию своего времени.

В этом же веке ученик Алкуина, архиепископ Майнца, бенедиктинец Рабан Мавр (Rhabanus Maurus) (784—856 гг.), написавший, как и в свое время Боэций в VI в., в числе многих других трактатов комментарий к Порфирию, четко изложил аргументы номиналистического взгляда на природу универсалий: «Род, — писал он, — о котором говорит Порфирий, не может быть родом самим по себе, но является понятием, словом „род", поскольку им обозначается род. Род — это то, что говорится о чем-либо», а слово «говорится» приложимо к словам, к именам, а не к вещам, так как вещь не может «говориться», т. е. произноситься.

Введение Порфирия к «Категориям» Аристотеля, пишет он дальше, должно по духу соответствовать самому этому труду; а в «Категориях» Аристотель говорит не о вещах, а о словах. Это мнение и Боэция, который в своих «Комментариях» называет «категории» «именами». Рабан принимает окончательную позицию Боэция: роды и виды не реальны, отдельные вещи, индивидуумы — реальны; универсалии — это только сходства между вещами, рассматриваемые абстрактно.

Таким образом, мнения Боэция и Рабана совпадают: род есть не что иное, как концепт (cogitatio), образованный из сходства многих видов, сравниваемых между собой (genus est cogitatio collecta ex singularium similitudine specierum).

В IX и X вв. «Органон» Аристотеля изучался по переводу Боэция. В вопросе о природе родов и видов преобладало решение перипатетиков. Но пока вопрос не выходил за пределы философских рассуждений. Лишь когда они столкнутся с вопросами религии и политики, они приобретут огромное значение. В IX и X вв. это было еще пока различным толкованием источников.

А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон — История лингвистических учений — Л., 1985 г.

Свидетельство об изучении темы

Если Вы изучили представленную тему, то можете получить Свидетельство, подтверждающее изучение теоретических материалов в рамках тематического курса «Языкознание: История языкознания» по теме «Лингвистический спор реалистов и номиналистов в средневековой Европе».

Другие статьи по теме: