Истоки русской ономастики восходят к средневековой лексикографии, которая уже с XIII в. включала имена собственные в общие словари и «толковала» наряду с обычными (апеллятивными) словами. Так, в «Речи жидовьскаго языка» XIII в. (последующие списки — вплоть до XVII в.) собственные имена составили болёе двух третей всех словарных статей. Ономастическую лексику находим в «Толковаше именамъ по алфавиту» Максима Грека (XVI в.) со списками более позднего времени, в «Лексиконе славеноросском и имен тлъкование» Памвы Берынды (1627 и 1653 гг.), в разговорниках и азбуковниках XVI и XVII вв., а также в многочисленных месяцесловах (святцах) того времени, в частности за 1564, 1580, 1600, 1623, 1648 и другие годы (изданы в Москве, Остроге, Вильне, Евю, Львове).
В составе ономастиконов, месяцесловов, азбуковников и других видов словарей (как самостоятельных произведений, так и «приплетаемых» в качестве приложений к другим трудам) включались следующие виды и разновидности антропонимов: личные имена, фамилии (или их прообразы), прозвища, этнонимы.
Среди личных имен основную массу составляли религиозные имена (onomastica sakra): имена апостолов и евангелистов: Петр, Павел, Матфей, Лука, Марк, Иоанн; ангелов и архангелов: Хероним, Серафим, Михаил, Гавриил и др. святых — общечтимых (греческих, римских и др.): Иоанн Предтеча, Илия Пророк, Мария Египетская — и российских (русских): Борис, Глеб, Ольга, Владимир, Александр Невский ... и почитаемых в отдельных местах: князь Петр и княгиня Феврония муромские, Прокопий и Иоанн устюжские и др.
Характер и полнота толкования антропонима зависели от назначения словарей, имеющих целью разъяснение религиозной литературы, ее персонажей, ономастической символики. Например, в «Речи жидовьскаго языка», в соответствии с греческой и латинской традицией, «толкуются» мужские и женские имена через их перевод или приведение эпитетов: Петръ — раздрЪшая, Псшелъ — съвЪтникъ, Анна — слава, благодать (всего 76 словарных статей).
Более полным является словарь Максима Грека «Толковаше именамъ по алфавиту» (XVI в.), ср. также его «Сословие именъ по азъ вЪди о стыхъ боушихъ в святцах о толковании словенска языка», в котором помещено около 500 имен. Большая часть из них греческого происхождения: Аггелъ — вЪстникъ, Афанасеи — бессмертный, Александръ — помощь мужемъ, Архиппъ — начальникъ конемъ. Есть имена латинские и еврейские, причем автор с большой точностью указывает их источник: Сивиръ, по-латински Северус, а толкуется тяжекъ, норовы, высокоумливъ: Аввакумъ, еврейска пословица, толкуется отець востанию. Иногда Максим Г рек уточняет этимологию, указывая другой язык-источник: Доментиянъ, домашникъ, а пословица римска, не греческа.
Если приведенные и им подобные случаи можно квалифицировать как первичную этимологизацию слова-имени (этимология равна его переводу), то объединения М. Греком однокорневых слов в одну словарную статью и их суммарное объяснение можно принять за прообраз современной научной этимологии с учетом всего ряда генетически общих слов. Напр.: Викторъ, Викентии, римска имена, и обоимъ единъ тлъкъ победитель; Селивестръ да Силуянь, да Селиванъ, римска имена и всЪмъ единъ тлъкъ лЪсникъ, силва бо у них лЪсъ, рощша. О научной добросовестности автора свидетельствуют словарные статьи, где он признается, что значение имени ему неизвестно: Сергеи, римска пословица, а тлъкуется неведом мнЪ.
Большим событием в изучении ономастической лексики, в том числе и антропонимии XVII в., было издание в 1627 г. труда Памвы Берынды «Лексиконъ славеноросский и именъ тлъкование». Во второй части этого «Лексикона» даются «имена власные людей, горъ, пагорковъ, лЪсовъ, рЪкъ и розныхъ оурочищь розмаитыхъ диалектовъ...». Здесь приведено большое количество «именъ свойственных» еврейского, греческого, латинского, сирийского, халдейского и других языков: Бонифаций, добротворец, еллинска: вонифатий; Виталий, лат., животный; Борисъ, от евр. ворис — вЪтрь с полночи, князь России. Достоинства Словаря, его широкая распространенность оказывали влияние и на антропонимическую практику того времени.
В XVIII в. антропонимы привлекали к себе внимание филологов, историков (в основном имена древнерусских князей, названия племен), писателей, историков церкви. Так, М. В. Ломоносова интересовали функции имен собственных, как и слов вообще, в поэзии: имя собственное, по его мнению, может быть переведено и «внушает разные идеи, и это свойство следует использовать в поэзии», названия жителей или уроженцев той или иной местности, по его терминологии, «отечественные, или родину значащие имена» (в «Материалах к Российской грамматике» им приведено около 100 таких названий вместе с производящими основами: Москва — Москвитин, Кострома — Костромитин, Португалия — ~-ец, Франция — ~-уз, Польша — ~-як, Италия — ~-янец, Швейцария — ~-ар и др.); этот пласт слов Ломоносовым исследован с точки зрения словообразования.
Бондалетов В. Л. Русская ономастика – М., 1983 г.
 |
 |
В XIX в. проблематика антропонимических исследований расширяется. Н. М. Карамзин интересуется социальной сферой функцион...
|
 |
|
Антропонимическая ситуация в СССР в первые десятилетия после Великой Октябрьской социалистической революции характеризов...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
