В русских народных говорах имеется большой набор обозначений созвездий, звезд, планет. К сожалению, этот ценнейший в научном отношении материал очень мало собран и изучен. Специально занимавшаяся изучением народной космонимии М. Э. Рут из диалектологических словарей и других источников извлекла и привела в статье «Материалы по русской народной антропонимии» (1976) 186 «русских астронимов»: названия Плеяд — 37, названия Большой Медведицы — 52, названия Ориона и его Пояса — 21, названия прочих созвездий — 27 (из них названия Малой Медведицы — 7), названия Млечного пути — 20, названия Венеры — 18, названия Полярной звезды — 9, прочих звезд — 2, указав при этом, что «большинство астронимов характеризуется фиксацией в 1—3 районах России».
Сравнительно недлительное собирание такого материала, предпринятого нами в Поволжье (Пензенская, Куйбышевская, Ульяновская и ряд других областей) в 70-е годы по небольшому вопроснику, позволило, во-первых, увидеть более широкое распространение уже известных космонимов (типа Ковш, Лось, Телега, Воз, Колымага, Семерка — обозначения созвездия Большой Медведицы; Дорога, Дорога в Иерусалим, Моисеева Дорога, Коромысла, Улица — обозначения Млечного пути; Северная звезда. Стожар, Кол, Прикол — названия Полярной звезды; Утренняя звезда, Утренняя заря, Утренница, Зарница, Заря, Вечерняя звезда — названия Венеры), во-вторых, зафиксировать значительное количество новых названий. Так, только в одной Пензенской области записано около 50 обозначений Большой Медведицы: Большая Медведица, Медведь, Медведица, Лось, Сохатый; Ковш, Большой Ковш, Медный Ковшик, Ложка, Кастрюля, Черпак, Черпалка, Половник, Небесный Ковш, Ковшик; Воз, Колесница, Колымага, Хохлацкая телега, Немецкий фур; Адамов Крест, Созвездие Семерых Братьев и др.); более 70 — Млечного пути, около 50 — Полярной звезды, свыше 50 — Венеры, более 30 названий группы звезд Плеяды. О том, что в народе космонимы еще не забыты (хотя и идет процесс их вытеснения научными обозначениями), свидетельствуют и записи, произведенные в национальных селах (мордовских, татарских, чувашских) Пензенской области, а также новые материалы по другим территориям страны.
Несмотря на то что русская космонимия и космонимия многих других народов собрана пока в очень скромном объеме, тем не менее она позволяет ставить и обсуждать многие вопросы общетеоретического, в частности общелингвистического, характера. Внимание лингвистов, преимущественно этнолингвистического направления, рассматривающих язык как часть духовной, культурной и мировоззренческой жизни народа, привлекает «объективный» характер космических тел и «субъективное» отражение их в языке, точнее в языках. Особенно интересны в этом смысле созвездия, которые как бы «конструируются» людьми. «Факторы, обусловливающие образование созвездий, можно, очевидно, свести к следующим: человек, во-первых, познает их посредством органов зрения (он способен их видеть) и, во-вторых, он видит их под тем углом зрения, который обеспечивает человеку его пребывание на Земле... В действительности звезды, объединяемые в созвездия, обычно не имеют между собой ничего общего... Но то обстоятельство, как их видит человек, позволяет ему группировать звезды в вышеназванные созвездия. Следовательно, между действительным бытием звездного неба и осознанием этого бытия человеком включается предпосылка, которую можно назвать «земным видением». Так излагает В. А. Звегинцев идеи западногерманского лингвиста Л. Вайсгербера, пришедшего к выводу о ведущей роли мышления и языка в «упорядочивании восприятия звездного неба» и — шире — в создании «мыслительного промежуточного мира». Концепция Л. Вайсгербера идеалистична. Нельзя ставить язык вне объективных закономерностей. Однако приводимые им наблюдения над космонимами заслуживают внимания.
Членение звездного неба на созвездия, не одинаковые в разные времена, в разных местах и у разных народов, выделение различных «образов», используемых при их назывании, и многое другое должно быть осмыслено с диалектико-материалистических позиций. Определенную лепту в это изучение могли бы внести лингвисты, в частности ономатологи.
Названия космических объектов можно изучать в семиотическом плане, с точки зрения теории номинации, в плане отражения в них хозяйственного уклада народов, их мировоззрения, мифологических и иных представлений; исследование истории и географии космонимов дает материал для суждения о взаимосвязях между народами в ходе длительного исторического развития.
На материале русской народной космонимии уже теперь ставятся вопросы о различиях в мотивах номинации, с одной стороны, звезд (и планет), т. е. точечных объектов, и созвездий — объектов пространственных. Высказывается мнение о «крайней ограниченности набора признаков, представленных в наименованиях созвездий» по сравнению с признаками звезд. Так, М. Э. Рут пишет: «Набор объективных признаков, легших в основу номинации звезд, невелик: цвет, время появления на небе, особенности движения, изменчивость блеска и некоторые другие. Однако здесь мы встречаемся все же с гораздо большим числом признаков, чем у созвездий, где в основу номинации положены лишь признаки формы и количества (причем последний в значительно меньшей степени). Единичность признака заметно ослабляет возможность сопоставления при назывании». Такое заключение нам представляется преждевременным, по крайней мере для русского языка. Не в пользу такого вывода и приводимый самой М. Э. Рут статистический анализ: по каждому из созвездий ею собрано больше обозначений, чем на звезды; сравним: Большая Медведица — 52, Орион — 21, Плеяды (они отнесены ею к созвездиям) — 37, Млечный путь — 20 и Полярная звезда — 8, прочие звезды — 2, Венера — 18 названий. Конечно, не каждое новое название имеет свой «образ». Но множество обозначений — свидетельство множественности видения предмета. И зависит это не только от самого предмета, но и от воспринимающих и называющих его людей. А люди разных социальноисторических эпох и мировоззрений «видят» в небе разное.
Уместно привести здесь аргументацию В. А; Никонова, отстаивающего историзм как основной закон ономастической номинации. «Космонимия как раз особенно ярко убеждает, что для всей ономастики верен тезис: название, каждое название, не присуще называемому объекту, а прикреплено к нему человеческим обществом и характеризует не столько сам объект, сколько называющих. Все названия космических объектов даны с Земли и отражали земное. Охотничьи племена дали созвездию название Стрелец, скотоводческие заселили небо табунами коней. На небо перенесены сани, коромысло, даже старый лапоть: у южной части удмуртов созвездие Корона (оно же Северный венец) называлось Исьникут-кизилщ кизили — «звезда», исьникут — «изношенный лапоть».
Для примера рассмотрим названия Млечного пути (литературное название его — калька с греч. галактос — «молоко» и киклос — «круг, цикл, путь»), В говорах русского языка зафиксировано свыше 70 его обозначений, которые можно сгруппировать в несколько «образов» (по мотивам номинации):
1) образ пути, дороги: Дорога, Дороги, Дорожка, Тропинка, Улица, Мостовая, Просека, это «чистый» абстрактный образ пути; он встречается сравнительно редко;
2) образ конкретного пути: а) с цветовыми, пространственными и т. п. определениями: Млечный путь, Молочный путь, Млечная дорога, Молочная дорога, Звездная дорога, Серебряная дорога, Зимняя дорога, Снежная дорога, Белый путь, Белая дорога, Светлая дорога, Белесая дорога, Небесная дорога, Мытая дорога, Лыжный след, Большая дорога, Туманная дорога, Соломенная дорога;
б) с указанием на принадлежность птицам: Птичий путь, Птичья дорога, Журавлиная дорога, Лебединая дорога, Лебяжий путь, Гусиный путь, Гусиная дорога, Воробьиный путь, Птичий лет, Диких Гусей дорога, ср.: Мышины тропки;
в) с указанием на принадлежность мифическим или реальным лицам: Моисеева дорога, Макеева дорога, Исеева тропа, Соломонова дорога, Дорога Ильи Пророка, Божий путь, Божья дорога, Батыева дорога, Батыев путь, Бакеева дорога, Фараонова дорога, Путь соломщика, Тещина дорога, Чумацкий шлях, Бусурманское становище, Дорога Татарская на Святую Русь, Мамаева дорога;
г) с указанием на направление: Дорога на Киев, Дорога в Киев, дорога на Саров (Соров), Путь в рай, Молочная дорожка в рай, Израильский путь, Дорога на Иерусалим;
3) образ реки, полосы и под.: Река, Небесная река, Ручей, Полоса;
4) другие обозначения (с ясными и неясными признаками): Радуга, Пояс, Коромысло, Коромысла, Стожар, Галактика, Становище, Дорожные звезды, Кищиги.
В этих названиях все — и наблюдения русского народа над внешними (цветовыми, пространственными и т. п.) признаками самого Млечного пути, и маршруты птичьих перелетов, и религиозные представления, и конкретно-исторические события борьбы с ордынцами, и дорожные ориентиры, и метафорические сближения с различными предметами — радугой, поясом, коромыслом. Ясно, что общий спектр образов, лежащих в основе этих русских названий, достаточно широк и, можно полагать, национально самобытен.
Столь же разнообразен круг представлений, запечатленных в народных названиях Ориона, Большой Медведицы, Плеяд, а также Полярной звезды, Венеры, Луны и некоторых других небесных тел. После изучения русской, польской, болгарской, немецкой, французской и т. д. народной космонимии можно будет приступить к ее сопоставительному синхронному и диахроническому исследованию.
Бондалетов В. Л. Русская ономастика – М., 1983 г.
 |
 |
Особую отрасль космонимики составляет лингвистический анализ научных названий космиче...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
