Роль А. С. Грибоедова в развитии современного русского литературного языка

Как один из основоположников современного русского литературного языка А. С. Грибоедов может быть поставлен в ряд с Пушкиным и Крыловым. Он прославился как автор всего лишь одной комедии, но комедия эта бессмертна.

В общественной борьбе по вопросу о “новом слоге” Грибоедов, как и Крылов, занимал особое место, не примыкая ни к одному из борющихся лагерей и вместе с тем сознавая слабые стороны обеих группировок. Грибоедов решительно боролся против галломании, против неестественного “смешения французского с нижегородским”, господствовавшего тогда в речи московских дворян.

Язык и стиль комедии “Горе от ума”, как и всякого талантливого литературного произведения, может рассматриваться в различных аспектах. Среди них — аспект непосредственного отражения в комедии разговорной речи современников и аспект нормативности языка литературного памятника.

Ни одно из литературных произведений того времени так полно и ярко не отразило живую разговорную речь тогдашнего московского дворянства. В особенности проявилось это в репликах Фамусова и его окружения, где преобладает отнюдь не литературная норма, а просторечие в причудливом соединении с галлицизмами. Наиболее показательны в этом отношении сцены из III действия комедии — прибытие семейства Тугоуховских или графинь Хрюминых — бабушки и внучки.

Впрочем, и речь самого Фамусова достаточно характерна. С одной стороны, мы в ней обнаруживаем черты областного диалектного слово- и формоупотребления: “Дочь Софья Павловна, страмница...”, “В погонь ли за полком”, “...сденьте шпагу”, “...в книгах прок-от не велик” и т. п. С другой — своеобразно претворенные лексические и фразеологические галлицизмы: “да не в мадаме сила”, “бывало, я с дражайшей половиной чуть врознь: уж где-нибудь с мужчиной” (перифраз: дражайшая половина = супруга). Отметим, что речь московских дворян в некоторых отношениях не отличается от речи крепостных слуг. Так, например, использование множественного числа существительных в качестве формы вежливости. В речи горничной Лизы: “опомнитесь, вы старики!”, “пустите, ветреники сами!” И в речи Фамусова: “давно полковники, а служите недавно” (о Скалозубе); “изволили смеяться” (об императрице).

Чиновничий жаргон с его показным чинопочитанием воплощен в репликах Молчалина. Характерна для них частица –съ — “слово-ерс” (сокращенное сударь). Так, в ответ Чацкому о присущих ему талантах Молчалин отвечает: “Два-съ. Умеренность и аккуратность”.

Речи фамусовского общества противостоит в комедии речь Чацкого. Это в какой-то мере идеал русского литературного языка с точки зрения самого Грибоедова. Недаром о Чацком в комедии отзываются как о мастере писать и говорить: “И славно пишет, переводит” или “Что говорит? И говорит, как пишет”.

Реплики и монологи Чацкого, проникнутые гражданственностью и патриотизмом, лишены, как правило, галлицизмов. Зато в них могут быть найдены элементы высокого слога: “в науки он вперит ум, алчущий познаний”; “чтоб истребил господь нечистый этот дух тупого, рабского, слепого подражанья!” и т. д.

Современников Грибоедова поразила необыкновенная непринужденность и легкость стиха в комедии, отражающего все оттенки разговорной интонации. Эти свойства грибоедовского стиха вместе с лаконической афористичностью способствовали тому, что строки из комедии, сразу же запомнившиеся читателям и слушателям, обогатили собою русскую афористику. Оправдался отзыв, данный о комедии А. С. Пушкиным в его письме к Пущину: “О стихах не говорю, половина войдет в пословицы”. Действительно, ни одно из произведений русской классической литературы не дало языку народа столько крылатых слов, сколько “Горе от ума”.

Показательна в данном отношении речевая практика В. И. Ленина. В его трудах, по материалам “Указателя” к Полному собранию сочинений, мы находим 94 речения, восходящих к афоризмам грибоедовской комедии. Так, например, использована Лениным гневная реплика Чацкого: “А судьи кто?”,— выступающая в качестве заглавия ленинской статьи (т. 16, с. 159). Использовано Лениным и репетиловское выражение “влеченье род недуга” (т. 17, с. 55). Семь раз приводится в работах Ленина выражение Скалозуба: “дистанция огромного размера” (например, т. 21, с. 291 и др), его же крылатое слово “Фельдфебеля в Вольтеры дать!” находим в т. 4, с. 392, см, еще афоризм “Что будет говорить... Марья Алексеевна” (т. 15” с. 67) и т. д.

Таким образом, Грибоедов — писатель, которому общенародный русский язык обязан заметным обогащением фразеологии. И в этом проявилось одно из прямых воздействий языка художественной литературы на общий литературный язык.

Рассмотрев основные моменты развития русского литературного языка в карамзинскую эпоху, мы можем сделать вывод, что он в значительной степени приблизился к установлению общенациональных норм словоупотребления. Оставался последний, завершающий шаг, и этот шаг был сделан в творчестве А. С. Пушкина.

Мешчерский Е. История русского литературного языка