Выше уже говорилось об олицетворяющих метафорах как виде словесной иносказательности. Подобно этому виду метафор олицетворения также основаны на отождествлении явлений природы, растительного и животного мира с сознательной жизнью и деятельностью людей по принципу сходства между ними.
Но если метафора — это отдельное словосочетание, то олицетворение — это целый образ, складывающийся из отдельных словесных метафор, но имеющий в произведении самостоятельное предметное значение. Так, в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Некрасов, исходя из традиций устного народного творчества, дал лирический образ «эха». Эхо «вторит всем», «Ему одна заботушка || Честных людей поддразнивать, || Пугать ребят и баб!..»; «Без тела — а живет оно, || Без языка — кричит!»Здесь «эхо» — механически возникающее акустическое явление — олицетворено: его «забота» — нарочно «поддразнивать» людей, оно «живет», «кричит». С помощью ряда олицетворяющих метафор поэт создал словесно-предметный лирический образ.В первобытном синкретическом народном творчестве образы-олицетворения были не только формой, но и содержанием. Тогда люди верили, точнее — им тогда представлялось, что животные, растения, явления неорганической природы живут сознательной жизнью, что они могут и говорить, и действовать по своему усмотрению и выбору.
Так они и изображены в народных сказках, часто содержащих в себе обобщающие наблюдения над нравами и повадками зверей. В русской сказке «Волк и лиса» осмысляется хитрость лисы и глупость волка. Лиса лакомится рыбкой, украденной у мужика, и советует волку самому наловить рыбы, сунув для этого хвост в прорубь и приговаривая: «Ловись, рыбка, и мала и велика». Волк так и делает, а лиса — про себя: «Ясни, ясни на небе звезды, мерзни, мерзни, волчий хвост!» Хвост у волка примерз ко льду, и его убили едущие мимо мужики. В лирическом народном творчестве образы-олицетворения часто создавались в помощью обращений к тем или иным явлениям природы как к живым и сознательным существам. Так, в «Слове о полку Игореве» Ярославна, узнав о поражении Игоря, обращается с укоризной и просьбой к ветру, Днепру, солнцу («Светлое и пресветлое солнце!.. Зачем, господине, простерло ты горячий луч на воинов милого?..» и т. д.). В последующие эпохи эта наивная убежденность общества в сознательной жизни природы, подобной жизни людей, постепенно все более сменялась трезвым пониманием того, что ни стихии природы, ни животные и растения не имеют такой сознательности.
В силу этого и в художественной словесности образы-олицетворения постепенно теряли свою былую содержательность; в дальнейшем они сохранились там в качестве формы, в качестве средства выражения художественной мысли.В литературной лирике олицетворения природы в форме обращения сохранились как средство эмоциональной выразительности. «О чем ты воешь, ветр ночной? || О чем так сетуешь безумно?..» — писал поэт-романтик Ф. Тютчев в одном из лучших своих стихотворений. «Я крикнул солнцу: «Погоди! || Послушай, златолобо, || Чем так, без дела заходить, || Ко мне на чай зашло бы!» — писал Маяковский.Но в устном народном творчестве, а позднее и в художественной литературе встречаются олицетворения не только природы, но и явлений человеческой материальной культуры. Так, в русской народной сказке «Гуси-лебеди» девочка, ищущая пропавшего братца, расспрашивает о нем и реку, и яблоню, и печку, стоящую на лугу.
На вопрос, куда унесли гуси-лебеди мальчика, печка отвечает: «Покушай моего ржаного пирожка, тогда скажу». В художественной литературе олицетворения предметов, сделанных руками людей, применяются преимущественно в лирических стихотворениях и поэмах.
Таково, например, олицетворение трактора у Есенина: «На тропу голубого поля || Скоро выйдет железный гость. || Злак овсяный, зарею пролитый, || Соберет его черная горсть»; или поезд у Н. Матвеевой: «Шел состав разворотистый такой, II Он помахивал дымом, как рукой, || И с презреньем короля || Долы, реки и поля || Он отталкивал левою ногой».
Наконец, еще в народных песнях и сказках нередко можно встретить также олицетворения различных общих представлений. Таков, например, образ Горя в одной из русских сказок. «Мужик, — говорится в ней, — запел песню, и послышались ему два голоса; он перестал петь и спрашивает: «Это ты, Горе, мне петь пособляешь?» Горе отозвалось: «Да, хозяин! Это я пособляю». — «Ну, Горе, пойдем с нами вместе». — «Пойдем, хозяин! Я теперь от тебя не отстану».И в художественной литературе такие олицетворения развивались как средство словесно-предметной иносказательности. Так, в поэме Маяковского «Облако в штанах» уже на совершенно иной философской основе волнение лирического персонажа изображается как действие его нервов: «Слышу: || тихо, || как больной с кровати, || спрыгнул нерв. || И вот, — || сначала прошелся || едва-едва, || потом забегал, || взволнованный, || четкий. || Теперь и он и новые два || мечутся отчаянной чечеткой».
Введение в литературоведение: Учеб. для филол.. спец. ун-тов / Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др.; Под ред. Г.Н. Поспелова. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Высш. шк., 1988. – 528с.
 |
 |
Олицетворения лежат в основе других традиционных видов словесно-предметной иносказательности, прежде всего — образ...
|
 |
|
Отрицательный образный параллелизм иногда называют отрицательным сравнением, имея в виду, конечно, не простое, а разверн...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
