ЛитератураЛитература Центральной, Южной и Юго-Восточной ЕвропыПольская литератураСарматское барокко в польской литературе начала XVIII в.
Первые десятилетия XVIII в. ознаменовались углублением социально-политического и экономического кризиса феодальной Речи Посполитой.
Сказались как последствия изнурительных войн минувшего столетия, крестьянские бунты и освободительное движение на порабощенной Украине, так и отсталость крепостнических методов ведения хозяйства, низкий уровень ремесленного производства в городах, лишенных прав еще в конце XVI в.
Отсутствие сильной централизованной власти, расшатываемой законодательством шляхетской республики начиная с XVI в., привело к тому, что страна превратилась в конгломерат феодальных провинций.
Магнаты, которые ради собственной выгоды не останавливались даже перед национальной изменой, периодически, опираясь на всецело зависевшую от них мелкую и среднюю шляхту, срывали (по праву liberum veto) общегосударственные сеймы. Речь Посполитая, как федеративное польско-литовское государство, была многонациональной, в ее границы входили украинские, белорусские, латышские и молдавские земли.
Клонящаяся к упадку, раздираемая внутренними, в том числе национальными, противоречиями и притом лишенная регулярной, по-современному оснащенной и организованной армии, страна стала все чаще привлекать внимание соседей. Заинтересованные в ослаблении Речи Посполитой, они бесцеремонно вмешивались в ее дела то прямо, то под видом поддержки какой-либо из враждующих группировок.
Победившая в минувшем столетии Контрреформация наложила характерный отпечаток на мировоззрение, мораль и культуру шляхетской Речи Посполитой.
Религиозный фанатизм и ханжество; убогий умственный кругозор, ограниченный элементарными познаниями в риторике и катехизисе; убежденность в национальной исключительности, неприязнь к иностранцам и сословная спесь; культ «воинских доблестей», падение нравов, презрение к труду, неимоверная жестокость к крепостным и кичливость мифическим происхождением от древних сарматов — все это называлось «сарматизм» и стало объектом критики тех, кто подготавливал «просвещенный век», как в 60-е годы нарекли свою эпоху поборники преобразований.
Идеология сарматизма не только обусловила характер воззрений, образ жизни и психологию шляхты, но и предопределила облик литературы и искусства «сарматского барокко», которое просуществовало до XIX в.
Сарматское барокко, которое выкристаллизовалось во второй половине XVII в., было продуктом массовой шляхетской культуры эпохи Контрреформации. Оставаясь в тени высокого барокко, оно постепенно стало преобладающим, а с начала XVIII в. — и единственно существующим.
В литературе сарматского барокко идеология сарматизма, религиозно-проповедническая тематика, суеверие и фанатизм, переплетавшиеся с панегиризмом в честь сильных мира сего, выступали в сочетании со специфическим стилем, где логическое построение фраз заменялось напыщенным пафосом, а нагромождение риторических фигур, равно как макаронизмы и характерные латинские инверсии, призваны были демонстрировать антично-псалтырную эрудицию авторов, прошедших монастырские школы.
Примитивный ритмический строй, однообразная силлабическая структура и ходульная образность свидетельствовали не только о низкой поэтической культуре тех, кого на уроках поэтики и риторики учили не понимать литературу, а рифмовать и ораторствовать на заданные темы по заданным правилам.
Это была и своеобразная иллюстрация последствий Контрреформации, которая пресекла идейно-философские традиции национального Ренессанса, а своей замкнутой концепцией католической идеологии и культуры привела ею же насаждаемое барокко к вырождению.
Стилистические нормы сарматского барокко отражены в целом ряде теоретических трудов, среди которых особой известностью пользовалась «Польская молва» (1720) иезуита К. Верушевского, «Рассудительный поляк» (1730) иезуита В. Быстшоновского.
Характерным свидетельством тогдашнего образа мышления, психологии и вкусов является энциклопедия ксендза Б. Хмелевского «Новые Афины, или Академия всевозможной учености полная» (1745—1746) — пестрая и колоритно изложенная полигисторская смесь фактов, поучений, советов, где средневековые представления, вера в чудеса, сказочная экзотика сочетались с полезными сведениями из солидных научных трудов. В глазах потомков это творение стало символом эпохи, ее мировосприятия, потребностей и культуры.
Как и в минувшем столетии, множество произведений распространялось в рукописях: подавляющая часть типографий была в ведении монастырей и духовных организаций; властвовала католическая цензура.
С конца XVII в., когда на польский трон стали избираться саксонские короли, двор, чуждый польской культуре, прекратил ей покровительствовать. Ослабла и поддержка магнатов-меценатов, что тоже сказалось на литературе.
Среди литераторов этих лет, чье творчество зачастую граничит с графоманией, известность приобрели иезуит Ю. Бака и религиозный поэт-лирик К. М. Юневич. Эпику, наряду с латинскими и польскими поэмами на темы национальной истории, представляют зарифмованные библейские сюжеты и агиографические повести экс-короля С. Лещиньского, воеводы Я. К. Яблоновского и других, которые продолжали традиции мессиад и христиад XVII в.
Своеобразием художественного примитива, обаянием сказочности интересны комедии и трагедии Уршули Радзивилл (1705—1753), написанные для придворной сцены ее мужа, гетмана М. К. Радзивилла в Несвиже (Литва). Наряду с использованием тематики мистерий, преданий о мучениках, сюжетов барочных романов, восточных повестей и фольклорных мотивов У. Радзивилл первой обратилась к комедиям Мольера, переделывая их в духе сарматского барокко.
Растет также популярность западноевропейских романов, которые, как и в XVII в., перекладывались преимущественно стихами. Огромным успехом пользуются «Дианея» Дж. Ф. Лоредано, «Верный Колоандр» Дж. А. Марини. В 1747—1748 гг. вышел перевод популярного на Западе романа Х. Ф. Геллерта «Жизнь шведской графини фон Г***», с которым связано зарождение сентиментализма в немецкой прозе.
Переводились (и переделывались) французские прециозные романы мадемуазель де Скюдери, мадам д’Онуа, К. де ла Форса, дидактический роман «Приключения Телемака» Фенелона, а также авантюрные и «скандальные» романы Н. Бодо де Жюи, Ж. Прешака и многих других.
Для развития польской художественной прозы симптоматично творение А. П. Заторского «Дополнение» (1746), которое было своеобразным продолжением его книги о хорошем тоне. «Дополнение» имеет форму переписки нескольких пар друзей и влюбленных.
Демонстрируя условно-изысканный (в соответствии с западноевропейским этикетом) стиль письма, автор одновременно воспроизводит конфликт, лежащий в основе отношений корреспондентов. Тем самым возникло произведение, стоящее на грани письмовника и романа в письмах. Несомненной заслугой Заторского была оригинальная для данного периода польской литературы попытка отобразить на родном языке мир интимных переживаний.
В письмах персонажей напыщенные сарматско-барочные тирады нередко уступают место естественной, лишенной инверсий и макаронизмов речи. Кроме того, сам способ изображения конфликта знаменует достойный внимания шаг на пути к психологизированному портрету.
С эпическими жанрами, в частности с романом, связано в значительной мере творчество, пожалуй, наиболее одаренного автора сарматского барокко — Эльжбеты Дружбацкой (1695—1765), одной из довольно многочисленных писательниц-женщин, которые именно тогда вошли в польскую литературу.
Ее перу принадлежат религиозная эпика и стихи, а также стихотворные романы, фабула которых восходит к мифологии, фольклору и французской прециозной прозе. Особенно интересна, однако, поэма «Описание четырех времен года», где картины природы далеки от распространенных аркадских шаблонов и отражают своеобразное и художественно чуткое восприятие ее поэтессой.
На общем фоне поэзии сарматского барокко привлекает внимание творчество А. Кемпиньского как продолжателя традиций народно-городской (совизжальской) поэзии и одного из первых в XVIII в. собирателей фольклора.
Он и сам писал в стиле фривольных мазурских припевок. В этой части своего творчества Кемпиньский выступает как предтеча поэтов сентиментализма и рококо, которые обращались к фольклору в поисках новых тем и средств художественной выразительности.
Национальная драматургия как на школьной, так и на магнатской сценах находилась в упадке. Угасал народный (совизжальский) театр, еще в минувшем столетии сдавленный тисками католической цензуры и преследовавшийся властями.
При дворе во время правления Августа II (1697—1733) предпочтение отдавалось веяниям, идущим из Франции. Как и в Дрездене, на семи варшавских сценах иностранные (преимущественно французские) труппы знакомили польскую публику с Расином, Корнелем, Мольером, Детушем, Мариво и новейшей французской драматургией. По-видимому, польская сцена оставалась на довольно высоком уровне, если еще Лесаж в «Жиль Блазе» словами одного из героев превозносил игру польских актеров и их декламационное искусство.
Политическая литература, как и в прошлые времена, была весьма обширна. С 40-х годов, когда шляхта оказалась на грани экономического краха, а над страной нависла угроза потери независимости, в образованной среде появились первые призывы к исправлениям и усовершенствованиям.
Бурную полемику вызвала брошюра короля-изгнанника, осевшего во Франции, тестя Людовика XV, С. Лещиньского «Глас свободный, свободу защищающий» (1749).
Наряду с требованием создать регулярную армию, ограничить liberum veto, в ней заявлялся протест против узаконенного произвола шляхты над крепостными. Брошюра многократно переиздавалась в Польше и Франции, оставив значительный след в политической публицистике этих стран.
Известность приобрел и трактат воеводы С. Гарчиньского «Анатомия Речи Посполитой» (1751), где критика дезорганизованной государственной системы сочеталась с яркими картинами упадка городов, крестьянской нужды, паразитизма духовенства. Автор тяготел к концепции абсолютизма и анализировал уроки реформ Петра I.
Новые, просветительские идеи приходят прежде всего из Германии. Это, по-видимому, было обусловлено как соседством и династическими связями, так и существованием многочисленных польских землячеств в Дрездене, в Лейпциге (свое значение имело и большое число немцев в польских городах среди промышленников, купцов, банкиров, ремесленников, печатников, медиков, гувернеров). Начинает складываться польская раннепросветительская философия recentiorum, основанная на учении Вольфа.
Схоластическим авторитетам противопоставлялись Декарт и Гассенди, рационалистический эмпиризм Лейбница, эмпиризм Ньютона; были попытки реабилитировать систему Коперника. К концу правления Августа II формируется (во главе с С. Понятовским, отцом будущего короля-просветителя) партия европейски образованных магнатов Чарторыских, которые, ориентируясь в новых общеевропейских веяниях, видят необходимость реформ.
Распространению новых философско-эстетических и экономических течений способствовали научная периодика В. Митцлера де Колофа (50-е годы), ученика Вольфа и Готшеда, и развитие прессы (находившейся с 30-х годов в руках иезуитов).
Большую роль в расширении культурных горизонтов и возрождении некоторых прерванных Контрреформацией (вторая половина XVII в.) ренессансных традиций сыграла первая публичная библиотека (1747), созданная на личные средства канцлером, епископом краковским, меценатом А. С. Залуским (1695—1754) совместно с братом Ю. А. Залуским (1701—1773) — епископом киевским, крупнейшим библиофилом, эрудитом и посредственным поэтом.
При библиотеке братья пытались создать научное общество, причем образец они видели не на Западе, а в основанной Петром I Петербургской Академии, призванной служить не только науке, но и делу общественных реформ.
Ю. А. Залуский сплачивает единомышленников, издает произведения некоторых писателей национального возрождения и 5-томное собрание современных поэтов (1752—1756). На общем фоне сарматского барокко Ю. А. Залуский выделяется своим увлечением французским классицизмом. Он переводит сатиры Буало, интересуется творчеством Мариво и Вольтера.
Прогрессивная деятельность сочеталась у Залуских, деятелей переходного периода, с типично контрреформационными воззрениями (что отражалось в самом сарматско-барочном стиле их творений).
В подобном свете предстает и воевода Ю. А. Яблоновский — человек с европейским образованием, член нескольких академий, автор исторических трактатов, поэт и основатель научного общества «Societas Jablonoviana» в Гданьске в 1761 г. (переведенное в 1768 г. в Лейпциг, это общество существует там по сей день).
 |
 |
Одним из основных объектов борьбы кануна просветительского перелома (40—60-е годы) становится система образования,...
|
 |
|
Борьба за реформы, неотделимая от преодоления культурно-идеологического наследия Контрреформации и сочетаемая с программ...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
