ЛитератураЛитература Восточной АзииОбщая характеристика литературы Восточной АзииОсобенности развития литературы Восточной, Юго-Восточной и Центральной Азии в XIX в.
Понятие «литературы дальневосточного культурного круга» применительно к XIX в. включает литературы китайскую, корейскую, японскую, развивающиеся в этот период в условиях маньчжурского Китая литературы тибетскую и монгольскую, а также традиционно примыкающую до известного времени к данному культурному региону литературу Вьетнама.
Для всех дальневосточных стран описываемый период — время кризиса старых феодальных отношений, время усиленных попыток проникновения западноевропейского и американского капитала в этот район мира. Ост-Индская компания и другие английские фирмы продолжают добиваться открытия Китая для торговых операций с Англией, с 20-х годов XIX в. резко возрастает ввоз опиума в Китай.
Решительные меры против этого, предложенные в 1838 г. уполномоченным императорского правительства в Гуандуне Линь Цзэсюем, приводят к так называемой «первой опиумной войне» (1840—1842), завершившейся первым неравноправным договором, навязанным Китаю: пять основных китайских портов были открыты для англичан, а Гонконг перешел во владение Англии на сто лет.
В первой половине века английские, французские и американские военные корабли неоднократно появляются и у берегов Кореи, требуя открытия портов для своей торговли. В конце 40-х — начале 50-х годов Америка предпринимает попытки проникнуть в Японию, угрожая обстрелом прибрежных городов.
В результате Япония в 1854 г. открывает для американских кораблей два своих порта. С 20—30-х годов XIX в. вьетнамское правительство пыталось закрыть свою страну для европейцев, но в конце 50-х годов Франция послала туда свою эскадру, положив тем самым начало колонизации Вьетнама.
В первой половине века по странам Дальнего Востока прокатывается мощная волна крестьянских восстаний (восстания «Общества Белого лотоса», «Общества Небесного разума»), только в 1841—1849 гг. в стране было отмечено 110 восстаний и бунтов, в Японии 30—40-х годов одновременно с частыми крестьянскими выступлениями стали подниматься и «рисовые бунты» в городах, направленные против торговцев и городских богатеев, череда крестьянских восстаний прокатилась и по Корее (особенно мощным было восстание во главе с Хон Гён Нэ в 1811—1812 гг.). И только во Вьетнаме первая половина века — время определенной стабильности, а в 1802—1820 гг. — экономического подъема.
Борьба против колониальной политики крупнейших капиталистических держав Запада и с народными выступлениями внутри страны привела к усилению охранительных тенденций в развитии собственной культуры и литературы.
Упор делался на следовании традиции, причем наиболее консервативным ее элементам. И китайская, и японская, и корейская, и вьетнамская литературы развиваются в это время в русле средневековых национальных традиций, под сильным влиянием конфуцианских догматов.
Однако нельзя оценивать конфуцианское влияние как целиком реакционное; в отдельных случаях, например во Вьетнаме, конфуцианский рационализм противостоял мощному христианскому влиянию, и критика христианских мифов шла именно с этих позиций; иногда конфуцианское содержание было лишь внешним, а поэты воспевали (например, Нгуен Конг Чы) ученых мужей, стремящихся к подвигам во имя отчизны, нередко именно поэты-конфуцианцы, писавшие стихи на литературном языке, поднимали и другие темы общегражданского звучания. Да и в самом Китае патриотические, гражданские идеи высказывались именно в высокой словесности, связанной с конфуцианством.
Средневековая система литературы с преобладанием функциональных жанров (в литературу по-прежнему включается все письменное слово вплоть до докладов государю) еще держится в литературах региона, низовая же демократическая литература подвергается остракизму, а порой и запретам, вплоть до изъятия и сожжения.
В этот период неизбежных столкновений дальневосточных народов с западной цивилизацией появляются и отдельные произведения на иностранную тему, с использованием новой лексики (Чжан Вэй-бин — в Китае, Као Ба Куат — во Вьетнаме). Вообще же литературы стран Дальнего Востока (включая Тибет и Монголию, присоединенные в ту пору маньчжурским двором к Китаю) развиваются в сложных условиях жесткой регламентации всякого творчества.
При этом связь литературы с реальной жизнью за редкими исключениями весьма опосредованна. В поэзии преобладают традиционные темы, удачно переданные образы знаменитых поэтов прошлых веков ценятся больше, чем новое поэтическое слово. В литературе не появляются новые жанры или принципиально оригинальные произведения, знаменующие новый этап развития словесности.
Литературы дальневосточного культурного круга развиваются в это время еще в изоляции от художественного творчества Запада и других восточных регионов, отдельные произведения о событиях, происходящих на Западе и в России (Филипп Бинь во Вьетнаме, Сакума Сёдзан — в Японии) не получают общественного резонанса. Традиционно используемые, например, в тибетской литературе индийские сюжеты и образы восходят не к современным новоиндийским литературам, а к древней санскритской словесности.
Как и в предшествующие века внутрирегиональные литературные связи в основном одно-направленны: китайская литература по-прежнему широко распространяется в литературах региона (за исключением тибетской) в двух «ипостасях» — и как старейшая литература на общерегиональном литературном языке вэньянь (корейское — ханмун, японское — камбун, вьетнамское — ханван), и как литература, «поставляющая» сюжеты для переводов и переделок в условиях местных языков и литератур.
Такая двуплановость связана и с определенными языковыми особенностями развития китайской литературы: если высокая бессюжетная проза и поэзия легко воспринимались читателями соседних стран без перевода, поскольку они были написаны на вэньяне, то литература демократическая (повести, романы, драмы) на языке, близком к разговорному, требовала перевода для иноязычного читателя.
В соответствии с характерной для литератур позднесредневекового типа особенностью литературы региона развиваются по-прежнему на двух языках: общерегиональном — литературном и живых местных, при этом у монголов роль литературного языка выполняет тибетский, а в качестве официального языка деловой письменности с 1719 г. — маньчжурский, и только лишь тибетская литература, сохраняющая черты средневековой словесности, создается на литературном тибетском языке, хотя и здесь появляются некоторые новые тенденции, например использование Гунтан Кончогом Танпаидонме разных языков в его драматизированной беседе четырех буддистов, но новое это качество есть дань старому — канону древнеиндийской драмы с использованием ею разных индийских наречий.
Как и в XVIII в., преимущественную роль в литературных связях первой половины XIX в. играют китайские эпопеи и романы. Именно в это время появляется целая серия переводов этого рода литературы на монгольский язык («Троецарствие», «Речные заводи», «Цзинь, Пин, Мэй», «Сон в красном тереме» и др.).
Согласно хранящемуся в Ленинградском отделении Института востоковедения АН СССР каталогу монгольских переводов с китайского (до 1840 г.), к этому времени было переведено около 20 китайских эпопей и романов, что создало предпосылку как для появления во второй половине века первых монгольских романов, так и для интенсивного развития восточномонгольского устного сказа бэнсэн улигэр, основанного на сюжетах старинных китайских эпопей.
В Японии, где наиболее популярные китайские исторические эпопеи и романы появились в переводах еще в XVII—XVIII вв., в первой половине века небывалую популярность получает китайская авантюрно-героическая эпопея «Речные заводи», впервые переведенная еще в XVIII в.
В 1828 г. издается перевод, выполненный известным романистом Бакином, в 1829 г. еще два новых перевода. Вслед за ними появляются и различные новые переделки (первые попытки творческого использования этой эпопеи в Японии относятся к 70-м годам XVIII в.). В 1799—1801 гг. издаются «„Речные заводи“ верных сановников», в 1850 г. созданные тем же Бакином «„Речные заводи“ красавиц», где все герои — женщины.
С конца XVIII по середину XIX в. в Японии появилось не менее 5 переложений, близких к оригиналу, и около 15 более далеких от текста переработок (включая и переложение для детей). Немалое место в тогдашней книжной продукции занимали обработки и адаптации других китайских эпопей («Троецарствие», «Путешествие на Запад»).
Действие в них переносилось в Японию, герои были тоже японцы, сюжеты порой переделывались весьма вольно, это был особый этап восприятия и творческого использования опыта соседней литературы, когда обработки и национальные адаптации сосуществуют с прямыми переводами.
Китайская повествовательная литература наряду с местным фольклором продолжает в это время питать сюжетными коллизиями японскую прозу, при этом нередко иноземный сюжет дает лишь некий импульс японскому писателю (сюжетно связанным оказывается лишь начало — завязка произведения, дальнейшее же развитие действия подчинено уже логике чисто японского повествования).
Так начало романа Бакина «Жизнеописание восьми псов...» есть переработка в духе национальной адаптации известного в Китае с IV в. тотемического предания о браке между дочерью правителя и псом, спасшим царство; для завязки действия Бакин использовал и сюжетные ходы «Речных заводей», влияние которых прослеживается в его романах на всех уровнях.
В отличие от предшествующих периодов, когда китайская литература была ведущей литературой региона, и в отличие от XVII в. и отчасти XVIII в., когда в развитии китайской и японской литератур наблюдается определенное равновесие, в первой половине XIX в., несмотря на ряд запретов и ограничений и на весьма опосредованную связь литературы с современной действительностью, японская литература, развивающаяся во многом как литература городская, литература с ярко выраженными чертами травестирования, начинает опережать другие литературы региона, накапливая новые качества, давшие о себе знать после буржуазной революции Мэйдзи.
 |
 |
Во второй половине века среди стран этого региона на первое место в плане общественно...
|
 |
|
В социальной и духовной жизни стран Восточной Азии рубеж XIX—XX вв. отмечен важ...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
