ЛитератураЛитература Восточной АзииКитайская литератураОсобенности китайской поэзии XVIII в.: ключевые фигуры
Крупнейший поэт XVIII в. Юань Мэй (1716—1797) резко выступал и против теории Шэнь Дэ-цяня, и против позиции, занимаемой писателями тунчэнской школы. Не был он и сторонником «параллельного стиля», в известной мере ограничивавшего свободу выражения сокровенных мыслей и чувств.
Главным в поэзии он считал спонтанность, искренность чувства, усиливаемые моментами вдохновения, поднимающего стихи на высший эмоциональный уровень. Юань Мэй был противником подражания образцам старой поэзии. Он считал, что ценность поэтического произведения не в том, по каким образцам оно создано, а в степени способности поэта выразить свои настроения, характер и темперамент.
Споры современников о том, следует ли имитировать стихи танских поэтов или подражать поэтам Сун, вызывали насмешки Юань Мэя: «Деление стихов на танские и сунские продолжается и в наши дни. Выходит, люди не понимают, что стихи — это отражение характера и чувств поэта, а Тан и Сун — всего лишь названия династий. Разве человеческие чувства меняются вместе со сменой династий? («Рассуждения о стихах», ч. 9).
Выражением поэтического кредо Юань Мэя являются 32 станса под названием «Продолжаю „Категории стихотворений“», написанные в продолжение знаменитых стансов танского поэта Сыкун Ту (IX в.), в которых выразил свое понимание поэзии. Юань Мэй, в частности, отстаивал примат мысли, а не формы выражения в стихе («Мысль подобна человеку-господину, слова похожи на рабов слуг»), сокрушался, что в среде его современников мало истинных поэтов, но много людей, балующихся стихами.
В стансе XXVII — «Место — для „Я“» — речь идет об отказе от рабского подражания древности, которое не оставляет места для выражения своей индивидуальности.
По мнению Юань Мэя, поэзия должна быть безыскусной, но она должна обнаруживать мастерство, глубину мысли и богатство воображения поэта. «Писать стихи труднее, чем историю. Почему? Чтобы писать исторические сочинения, нужны три вещи: талант, образование и знания. А чтобы писать стихи, нужно еще одно, самое важное, — чувства» (Из «Предисловия к стихам Цзян Синь-юя»).
В эпоху, когда народное творчество игнорировалось, Юань Мэй напоминал своим современникам о богатстве народной поэзии, о необходимости вводить в стихи народный язык, учась ему у пастухов и крестьянских мальчишек, как делал это он сам.
Поэтические произведения Юань Мэя производили на его читателей огромное впечатление искренностью чувства и смелостью мыслей. Официальной идеологии, консерватизму мышления поэт противопоставил простые человеческие переживания, уверенность в том, что человек рожден для счастья.
В ряде «рассуждений» Юань Мэя («Рассуждение о сунских ученых», «Рассуждение о чувствах», «Рассуждение о любви к вещам» и др.) говорится, что именно в эмоциях проявляется характер и сущность человека; неоконфуцианцев с их ригористическим взглядом на эмоциональную сферу Юань Мэй уподоблял буддистам, проповедовавшим отказ от желаний и мирских дел.
Юань Мэй оставил более 4000 стихотворений, среди которых современники особенно ценили его любовную и пейзажную лирику. Поэт много ездил по стране (он ушел в отставку в 32 года, чтобы полностью отдаться поэтическому творчеству), посещал места, славившиеся своей красотой, и писал о своих впечатлениях от этих поездок. Так, в стихотворении «Башня желтого журавля» он описывает башню, находившуюся в уезде Учан (пров. Аньхой):
Синее небо на тысячу ли. Луна.
Башня желтого журавля. Ночь темна.
Занавес чуть приоткрыт, чья-то рука
В темном окне появилась на миг, прекрасна она.
С небом сливается Хань-река во мгле,
Горы. Их тени приникли к ночной волне.
Песнь рыбака печально звучит в ночи,
Ночь глубока, и флейта, увы, молчит...
Лодка возникла из пустоты, как во сне.
(Перевод С. Архипова)
Среди стихотворений Юань Мэя выделяется стихотворение «В деревне Пинсян», написанное под влиянием утопии Тао Юань-мина (365—427) «Персиковый источник». В нем автор рассказывает, как он посетил одну деревушку и живущие в ней простые, гостеприимные крестьяне напомнили ему людей, которые еще в древности, в дни смут и бедствий, нашли себе мирное и счастливое убежище у Персикового источника.
Теоретические взгляды Юань Мэя, его стихи, наконец, сама его необычная личность не могли оставить современников равнодушными. История китайской литературы знает не так уж много поэтов, у которых было бы такое множество друзей, учеников и почитателей, как у Юань Мэя, и которого бы так страстно ненавидели ортодоксы.
Ненависть эта была вызвана независимостью поэта, его стремлением воспевать любовное чувство, что считалось неприличным с точки зрения конфуцианства, его обвиняли в «распущенности», ссылаясь на то, что у него было много учениц, чьи стихи он публиковал вместе со своими произведениями.
Среди друзей Юань Мэя были такие крупные поэты, как Чжэн Се (1693—1765), Чжао И (1727—1814), Хуан Цзин-жэнь (1749—1793), Чжан Вэнь-тао (1764—1814), поэт и драматург Цзян Ши-цюань (1725—1784). Их объединяло не только преклонение перед Юань Мэем, но и стремление следовать его заветам, выражать в стихах реальные, жизненные переживания, а тем самым — и правдиво показывать жизнь современного им общества.
Хотя Чжэн Се и продолжал гражданскую поэзию любимых им танских поэтов Ду Фу (VIII в.) и Бо Цзюй-и (VIII в.), но в его стихах отсутствует модный в то время дух подражания классическим образцам.
Человек высоких нравственных устоев, презиравший погоню за служебной карьерой и стремление к богатству, он хорошо знал жизнь народа, и его стихи пронизаны сочувствием к крестьянам, которых он считал «главными» в стране (человека, по мнению Чжэн Се, делает благородным его труд, а не происхождение.
Ученые думают лишь о карьере и славе, крестьяне же кормят страну). Такие стихи, как «Песня о радостях и горестях крестьян», «Вернуться домой», «Думаю о жене» направлены против сословных ограничений. Особой социальной остротой отличается его поэма «Бегство из голодающей области», в которой есть такие строки:
Десятого числа я продал сына,
И пятого числа — свою жену.
Теперь, один, бреду дорогой длинной
В чужую, незнакомую страну.
(Перевод Н. Павлович)
В стихотворении «Лихоимцы подьячие» на первый взгляд кажется, что Чжэн Се дает идеализированный образ гуманного начальника уезда и верит в доброту императора: уездный начальник заботится о больных и стариках, наводит порядок в налоговых списках, он «добр и заботлив», но в действительности он не в силах справиться с мелкими чиновниками, которые «бесчинствуют в селах», ездят «ордою разбойной», отнимая у крестьян последние крохи, «оставляя пустыми поля и амбары».
Свои полноводные житницы щедро
Недавно открыл император гуманный —
Как прежде, подьячие требуют взяток,
По-прежнему прочны тенета обмана.
(Перевод Д. Голубкова)
Поэт сравнивает мелких чиновников — «подьячих» — с злобными хищниками, с «крылатыми тиграми», которые всюду поспевают. Стихотворение заканчивается двустишием о том, что Чжэн Се не только не верит в гуманность ни начальников уезда, ни императора, но и понимает, что без их молчаливого согласия не могли бы так обирать народ чиновники:
Ах! Старшие, видно, не знают об этом...
А может — потворствуют ворам отпетым?
В стихотворении «Внезапно сочинил» Чжэн Се воспевает людей, отдавших жизнь за родину в борьбе с иноземными врагами. Героизм, говорит он, возникает из непосредственного порыва, а не из подражания героям прошлого.
Чжао И был не только поэтом, но и теоретиком литературы, а также историком. Он оставил много произведений, среди которых — «Рассуждения о поэзии», «Хронология жизни Лу Ю», поэта XII в., исторические работы «Замечания к двадцати двум династийным историям» и др.
Считая, что развитие литературы связано с развитием общества, Чжао И ставил современные ему произведения выше древних. Стихи танских поэтов Ли Бо и Ду Фу, писал он, прекрасны, но теперь они не могут казаться такими свежими и новыми, как в пору их создания, поэтому незачем им подражать.
Разделяя взгляды своего друга Юань Мэя на поэзию как на средство выражения индивидуальных чувств и мыслей, Чжао И создал множество превосходных стихотворений, передавших дух его времени («Читаю книги», «Живу, свободный от дел» и др.) В ряде его стихотворений звучит сочувствие крестьянам, насмешки над чиновниками, сатира на педантов-конфуцианцев и псевдоученых.
Хуан Цзин-жэнь свою короткую жизнь (он умер в тридцать четыре года) прожил в бедности. Его стихи полны грусти, воспоминаний о несбывшейся любви, неудовлетворенности — он одинок, «цель туманна». Бегут дни, у молодого поэта от печали «седеют виски». Неожиданно в чужом городе он встречает молодую женщину, необычайно похожую на его любимую, и вновь оживают со всей силой воспоминания.
Рождается цикл стихов «Вспоминая былое». Поэт возвращается в город, где жила та, которую он не смог забыть, и ему кажется, словно со времени их первой встречи он прожил «три печальных жизни». В стихах Хуан Цзин-жэня часто упоминаются имена танских поэтов Ду Му (IX в.) и Ли Бо. В отличие от Чжао И поэт чувствует духовную близость к ним, жившим тысячу лет назад, близость гораздо более сильную, чем к современникам.
В среде литераторов поэзия Хуан Цзин-жэня, особенно его любовная и пейзажная лирика, ценилась высоко, хотя многим он казался слишком меланхоличным, слишком экзальтированным и откровенным, современники считали вызовом его отказ от исторических и эпиграфических терминов, наводнявших стихи поэтов того времени.
Особенно лиричны стихи Хуан Цзин-жэня в жанре цы (стихи с нерегулярным метром, часто называемые исследователями «романсами»).
В лучших произведениях Хуан Цзин-жэня, таких, как «Осенние думы у столичных ворот», «Слышу крик кукушки», «Шестнадцатого числа», «Грущу под осенним ветром», «Осенняя ночь», искренно переданы переживания поэта и его необычайно острое восприятие природы (Хуан был талантливым художником и каллиграфом). В отличие от большинства своих современников, воспевающих весну, он описывал осень, увядание природы:
Звон кузнечиков смолк, облетела листва,
Потонули платаны в осенней мгле.
Побелели цветы от ночной росы,
Разливается холод по всей земле.
Чуть колышется занавес легких туч,
Месяц в море свой тонкий рог опустил.
Ветер темное небо заполонил —
Закачались, дрожа, огоньки светил.
Чей протяжный голос вдали звучит?..
(«Осенняя ночь». Перевод С. Северцева)
Чжан Вэнь-тао, как и другие поэты — друзья Юань Мэя, выступал против подражания древним образцам, считая, что каждый поэт должен выражать в стихах себя, а не своих предшественников, как бы ни были они знамениты.
Во многих его стихах рассказывается о тяжелой жизни народа; особенно ярко и сильно говорит он о бедствиях простых людей в поэме «Заночевав в Баоцзи, пишу на стене» (1798), принесшей ему славу. Ряд стихов Чжан Вэнь-тао посвящены его современникам, поэтам, с которыми он был связан тесной дружбой. Чжан Вэнь-тао так же, как Хуан Цзин-жэнь, был художником и каллиграфом.
История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.
 |
 |
Поэт Цзян Ши-цюань, стихи которого нередко оценивались так же высоко, как произведени...
|
 |
|
Наряду с изящной прозой, чаще всего бессюжетной, на архаичном языке, в Китае существо...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
