Китайская проза на рубеже XIX и ХХ веков и ее особенности

Конец XIX и особенно 900-е годы XX в. отмечены необычайным оживлением повествовательных жанров, в частности прозы.

Художественная проза, которую литературные староверы пренебрежительно называли «мелким ремеслом вырезания насекомых» (в отличие от «ваяния дракона», т. е. «высоких» жанров литературы), приобретает важнейшее значение. За этот небольшой период в Китае опубликовано свыше тысячи прозаических произведений (включая переводы).

Одна из причин расцвета прозы в это время определялась теми переменами, которые произошли на рубеже веков в самом обществе. В Китае и прежде (например, в XVII в.) крупные социальные и культурные сдвиги вызывали оживление прозаических жанров. Аналогичный процесс (хотя и в другом выражении) отмечается на рубеже XIX и XX вв.

Возникает и теория художественной прозы, чего до сих пор, по существу, не было. Одной из первых работ такого типа была статья Янь Фу, и Ся Цзэн-ю, которая была опубликована в тяньцзиньской газете «Говэньбао» («Новости страны»). О специфике прозы писали известные литераторы, эссеисты и эстетики (Линь Шу, У Во-яо и др.).

Авторы ставили вопрос о роли прозы в обществе и силе ее воздействия на читателя. Большую роль сыграли статьи Лян Ци-чао «Предисловие к переводам политической прозы» (1898) и «О связи прозы с народовластием» (1902), где был сформулирован важный вопрос о «революции в области прозы».

Большое внимание в своих работах Лян уделял именно «политической прозе», которая, по его мнению, стимулировала (как в японской литературе) социальный прогресс. «Революция в прозе» может «улучшить народоправление», т. е. изменить общественные нравы и порядки, писал он. Лян и другие видели в прозе наиболее органичное средство распространения политических и социальных идей.

Предпринималась и попытка эстетического осмысления прозы. Ся Цзэн-ю в статье «Принципы прозы» (1903) подчеркивал роль вымысла, специфику создания художественных образов. Значительную роль сыграли работы Ван Говэя (1877—1927), в которых он стремился осмыслить прозу в рамках общей теории эстетики (автор находился под сильным влиянием Канта, Шопенгауэра, Карлейля).

Знакомство с западногерманскими источниками позволило Ван Го-вэю и другим авторам поставить целый ряд новых для китайской литературы вопросов теоретического характера (например, о романтической литературе и пр.).

Проза этого периода многообразна. Как и прежде, она развивается по двум основным направлениям: проза на старом книжном языке вэньяне и на разговорном байхуа. Однако на рубеже веков соотношение этих двух видов прозы меняется. Хотя проза на вэньяне продолжает пользоваться определенным спросом у читающей публики, ее социальная и эстетическая значимость заметно падает. Наиболее интересные явления происходят в прозе на байхуа.

Одной из ее важных особенностей является близость к нормам разговорной речи, подтверждающей общедоступность — «тунсу» — (термин появился еще в XVI—XVII вв.) прозы на байхуа, отличавшую ее от высоких жанров. По своей эстетике она тесно связана с предшествующей литературой. Развивая художественные традиции романа и повести на байхуа, она остается в своей основе прозой старого типа, ее поэтика строится почти в полном соответствии с давними эстетическими нормами. Однако наблюдаются серьезные изменения.

Если, скажем, для прозы предшествующего периода характерны в основном традиционные темы (исторические, волшебные, любовные — например, рассказы о героях, талантливых юношах и красавицах), то в 900-х годах авторы обращаются уже к изображению нравов, возникает проза политического (обличительного) характера и т. д.

Литератор Лу Шао-мин выделял в современной прозе такие тематические виды, как историческая, философская, проза идеалов, авантюрная, рыцарская, народная проза и пр. Он имел в виду прежде всего переводную литературу, однако его классификация в известной мере отражала и особенности оригинальной прозы.

Важной чертой прозы стала ее ориентация на реальную жизнь. Правда, еще не возникает произведений, отвечающих развитому реалистическому методу, но постепенно и интенсивно формируются его основы, хотя сами художественные произведения появляются в китайской литературе несколько позднее. В ориентации прозы на действительность сказалось влияние реформаторов, рассматривающих литературу (прозу) как средство выражения идей эпохи.

Не случайно многие литературные журналы той поры печатали произведения, сюжеты которых были тесно связаны с современной жизнью. Так, журнал «Синь сяошо» опубликовал главы первых, своего рода «программных», произведений Лян Ци-чао («Будущее нового Китая»), У Во-яо («Удивительные события, увиденные за двадцать лет») и др.

Социальная тематика возникает не без влияния современного японского политического романа, хорошо известного литераторам Китая. Во многих произведениях ставились типологически схожие проблемы общественного бытия. Особенное значение приобрела обличительная тема, к которой обращались многие авторы той поры, прежде всего такие видные литераторы, как Ли Бао-цзя, У Во-яо и др.

Ли Бао-цзя (1867—1906) пришел в литературу из журналистики. Еще в 90-х годах он издавал в Шанхае газеты «Чжинаньбао» («Путеводитель») и «Фаньхуабао» («Расцвет») и др., где печатались очерки и эссе писателя, а также его крупные произведения (роман «Наше чиновничество», произведение в форме струнного сказа «События годов гэнцзы» и др.).

С 1903 по 1906 г. Ли был главным редактором журнала «Иллюстрированная проза». Из многочисленных прозаических произведений писателя наиболее известны его романы «Наше чиновничество», «Краткая история цивилизации», в которых социальная тема звучит особенно отчетливо. В первом показана жизнь многих слоев современного китайского общества, и прежде всего самого влиятельного — чиновного сословия.

Изображение деятельности чиновников в разных административных сферах (уездные и областные ямыни, судебные управы, экзаменационные палаты), а также их быта позволило писателю создать многоплановую картину общественного строя, показать скрытые пружины государственного механизма. В описаниях автора общество чиновников выглядит весьма неприглядно.

Творчеству Ли свойственна отчетливо выраженная сатирическая тенденция, критика и осмеяние общественных пороков. Эта черта проявляется и в других произведениях Ли Бао-цзя, хотя в них критическое изображение дается несколько в ином плане. Так, в «Краткой истории цивилизации» автор поднял новую для литературы тему взаимоотношений китайского чиновничества с иностранцами.

В многочисленных эпизодах романа, где фигурируют персонажи-чиновники, автор показал безразличие правящей элиты к национальным интересам. Читатель видел связь этих персонажей с реальными историческими деятелями, которые наживались на народных бедствиях.

Ли Бао-цзя был одним из первых писателей этой поры, кто возродил и заострил художественные особенности нравоописательных произведений XVII—XVIII вв., в частности романа У Цзин-цзы (XVIII в.) «Неофициальная история конфуцианцев» с его критическим пафосом и сатирическим накалом. Однако в отличие от У Цзин-цзы, для стиля романов Ли (как, впрочем, и других авторов этого времени) характерна большая гиперболизация.

Ли Бао-цзя нередко сгущает сатирические краски, заостряет неприглядные стороны действительности, что придает своеобразие его поэтике. Лу Синь (он был одним из первых, кто дал объективную оценку романам Ли и других писателей) рассматривал его книги именно как обличительные.

Как и Ли, У Во-яо (1866—1910) также отдал немало сил издательской деятельности и публицистике. Уроженец города Фошаня в провинции Гуандун (отсюда его псевдоним — Фошанец), он некоторое время работал репортером в шанхайских редакциях, а в конце 90-х годов издавал небольшую газету «Цайфэнбао» («Нравы»), с 900-х годов активно сотрудничал в журнале Лян Ци-чао «Синь сяошо» (в то время издававшемся в Японии), где опубликовал такие произведения, как «История страданий», «Девять жизней» и первые строки глав романа «Удивительные события, увиденные за двадцать лет».

Перу У Во-яо принадлежат и такие произведения, как «Секрет обогащения», «Записки о путешествиях по Шанхаю». Современникам У Во-яо был известен прежде всего своими книгами, живописующими общественные нравы, в особенности самой значительной из них — романом «Удивительные истории, увиденные за двадцать лет» (опубл. 1909—1910).

По теме и характеру изображения он напоминает «социальную» прозу Ли Бао-цзя с ее критической направленностью и сатирическим подтекстом. Сам писатель называл свою позицию «яньши» — «отвращение к миру» (слово «яньши» восходит к философии Чжуан-цзы). Эта позиция выражала чувство негодования художника, вызываемое пороками общества, и его желание исправить человеческие нравы.

Панорама действительности, созданная У Во-яо, гораздо шире той, которая возникает в произведениях Ли. Кроме сферы чиновничества, писатель изображает современных шэнь-ши (джентри), компрадоров, представителей буддийского клира, городских торгашей.

Большое внимание он уделяет изображению быта людей. Поэтическая форма произведения — своеобразного романа-обозрения (мозаичность изображенных событий, обилие действующих лиц) приводит к известной схематизации образов.

Однако порой У Во-яо удается создать достаточно интересные характеры (как правило, отрицательные). Это хитроумный Цзя-жэнь, карьерист Гоу Цай и другие представители чиновного мира. Положительные герои выражают социальные взгляды писателя (в романах Ли таких героев, по существу, нет), однако в художественном отношении они малоубедительны.

Центральный герой-повествователь определяет архитектонику произведений, и поэтому она менее рыхлая, нежели в других «романах-обозрениях». Такая форма рассказа не была изобретением автора — изредка подобные произведения встречались и раньше (например, небольшая «биографическая повесть» Шэнь Фу «Шесть записок из быстротечной жизни», XIX в.).

Интересно изображение общественных нравов в творчестве прозаиков Лю Э и Цзэн Пу. Лю Э, он же Лю Те-юнь (1850—1909), в литературе известен как автор сравнительно небольшого, но интересного романа «Путешествие Лао Цаня», который был полностью опубликован в 1906 г.

Лекарь Лао Цань рассказывает об увиденном им во время странствий по городам и весям провинции Шаньдун. Форма романа-путешествия дала возможность писателю показать широкую картину современных нравов, автор заостряет внимание на отдельных событиях. Критическая направленность книги сближает ее с другими произведениями социальной прозы.

Эпизоды, показывающие жестокость и самодурство властей (образ правителя Юй Синя), коварство и низость администраторов (чиновник Ган Би), сцены злодеяний в ямынях — все это сливается в мрачную картину, символизирующую разложение цинской власти.

В своем первом предисловии к роману писатель сравнивает современное общество с «шахматной партией», которая близится к своему финалу, с «шахматной доской, которая развалилась». Не случайно понятия «развал», «финал» обыгрываются в имени героя Бу Цаня (буквально «восполнить развал»), который пытается повлиять как-то на ход событий.

Примечательна первая глава, где образ тонущего корабля символизирует современный Китай. В последующих главах эта аллегория углубляется. Свою идею «гуманного правления» писатель раскрывает в образах Лао Цаня (и некоторых других персонажей), используя даже значащие имена героев (Дэ Хуэй-шэн — добродетель и мудрость и т. д.).

«Путешествие Лао Цаня» продолжало традиции старой прозы на байхуа, но в некоторых отношениях роман был шагом вперед. Так, изображение жизни через восприятие одного человека (героя-лекаря) способствовало выделению личностного начала.

Писатель пошел дальше многих своих литераторов-современников в реалистическом изображении жизни. Однако поэтика повествования в целом сохранила традиционные черты.

История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.