ЛитератураЛитература Восточной АзииЯпонская литератураЛитература Японии в III—VIII вв. – продолжение
Однако самым главным считается миф о богине Солнца Аматэрасу, скрывшейся в небесной пещере и вновь явившейся миру, точнее, миф об умирающем и воскресающем или исчезающем и возвращающемся боге, столь знакомый по вариантам греческой, хеттской и других мифологий.
В японской модели мифа речь идет о богине Солнца, которая скрылась в небесной пещере после ссоры со своим братом, богом ветра и бури Сусаноо, дерзко оскорбившим ее. Разгневанная богиня, возмущенная его поведением, скрылась в пещере, и ничто не могло заставить ее выйти оттуда.
Весь мир погрузился во тьму, стали действовать злые силы, начались всевозможные беды. Все восемь мириад божеств собрались в Долине Небесной реки и, посоветовавшись, стали совершать различные магические акты, чтобы вернуть миру солнце. Но все было напрасно.
Тогда богиня Удзумэ-но микото, славящаяся своим безобразием, исполнила магический танец, постепенно сбрасывая с себя одежду. И когда все сотрясалось от громового хохота восьми мириад богов, богиня Солнца, движимая любопытством, выглянула из пещеры.
Ей тут же поднесли зеркало, и она, залюбовавшись своим изображением, вышла из своего убежища. В этот момент один из богов, стоявший у входа, протянул за ее спиной веревку из священной рисовой соломы и преградил ей путь назад в пещеру. Таким образом миру было возвращено солнце.
Очень популярен также миф о борьбе бога Сусаноо, брата Аматэрасу, с восьмиглавым драконом, пожиравшим ежегодно по красавице, и о победе над ним Сусаноо; этот миф имеет аналогии в мифологии и сказаниях многих народов мира.
Оба эти мифа — об Аматэрасу и о Сусаноо — сохранились до сих пор как сюжеты мимических танцев синтоистских мистерий (кагура) и народных обрядовых представлений.
До настоящего времени мотивы этих мифов используются в народных театрах, в танцевальных представлениях различных театральных трупп классического и современного народного танца. А веревка из рисовой соломы, удержавшая богиню Солнца и спасшая таким образом мир от бед, приобрела в земледельческом обрядовом быту значение амулета, охраняющего от злых сил.
Ею до сих пор огораживают поля, предназначенные для земледельческих обрядов, и священные места. Она имеет также значение талисмана, приносящего счастье и благополучие. Еще в древнем быту она стала также знаком собственности, знаком запрета для посторонних вступать на данное поле.
В японской ранней поэзии этот знак запрета стал одним из самых распространенных образов, представленных в различных модификациях. Он стал также употребляться и в аллегорическом плане как знак принадлежности девушки любимому, как знак запрета общаться с ней другим юношам.
«Повесить знак запрета» означало взять с милой обет верности, обручиться с ней, сделать своей женой. «Идти запретными полями» значило совершать недозволенные действия.
Следует отметить, что в мифологической части «Кодзики» еще нет четкого подразделения жанров, в мифах встречаются элементы героического сказания, а порой миф почти целиком перерастает в сказку. Широко вошел в этот первый японский свод историографический материал.
За собственно историческими хроникальными записями следуют записи исторических преданий и легенд, как, например, сказание о Ямато Такэру, побеждающем «неистовых богов и непокорных людей».
В прозаический текст этих записей вкраплены песни, продолжающие или дополняющие повествование.
Важно отметить, что главным источником «Кодзики» была устная народная традиция. Согласно преданию, «Кодзики» были записаны О-но Ясумаро со слов Хиэда-но Арэ, одного из старинных японских рассказчиков (катарибэ) — «хранителей преданий и традиций».
Возможно, как это предполагает академик Н. И. Конрад, что сказ Хиэда-но Арэ, содержанием которого были мифологические и героические сюжеты, представлял «ритмизованную и мелодически обработанную прозу» и что в «Кодзики» содержатся отдельные произведения японского народного эпоса.
Однако на японской почве эпические сказания не получили самостоятельного оформления, и эпос не стал ведущим родом литературы в древний период.
В отличие от «Кодзики», в памятнике «Нихонги» основное место уделено чисто историческим материалам. Этот памятник, завершенный в 720 г., считается началом создания официальной историографии Японии. Он охватывает период, начиная с правления легендарного императора Дзимму и кончая правлением императрицы Дзито (687—696).
Главными составителями этого памятника были О-но Ясумаро и Тонэри-синно (сын императора Тэмму). Предания и легенды, помещенные здесь, связаны, как правило, с исторической тематикой и с императорским домом.
Поскольку предания и легенды изложены в «Нихонги» на китайском языке и в значительной мере совпадают с материалами «Кодзики», они не представляют большого самостоятельного литературного интереса.
Ценны песни «Нихонги», записанные на японском языке с помощью фонетического использования китайских иероглифов. Как и в «Кодзики», это так называемые моногатари-но ута, т. е. песни, вкрапленные в прозаический текст повествования и подчиненные ему.
Среди них много любовных песен, песен, связанных с военными походами, с охотой, пирами; есть песни типа плачей. Встречаются аллегорические песни и песни, связанные с определенными историческими событиями.
По форме и общей характеристике они сходны с песнями «Кодзики», также обладают чертами, присущими народному песенному творчеству. Многие из них совпадают полностью или почти полностью с песнями «Кодзики», некоторые перекликаются и частично совпадают с песнями «Манъёсю».
Однако свыше половины песен «Нихонги» принадлежат лишь данному памятнику и поэтому наряду с песнями «Кодзики» существенно дополняют картину древней японской поэзии.
Наиболее разнообразный материал, по сравнению с «Кодзики» и «Нихонги», представлен в «Фудоки». В нем содержатся историко-географические и этно-топографические описания японских провинций, составленные по приказу императрицы Гэммё (713 г.) Среди этих записей встречаются также варианты легенд, преданий, песен, которые частично содержатся и в других памятниках VIII в.
В «Фудоки» приводится, например, описание знаменитых обрядовых хороводов провинции Хитати, во время которых мужчины и женщины обмениваются любовными песнями. Причем поэтический диалог или обмен строфами происходит уже не между богами, как в «Кодзики», а между служителями храма — жрецом и жрицей.
Они уже давно любили друг друга и неожиданно встретились во время обрядовых хороводов. Они обменялись песнями и открылись друг другу в любви. После брачных игрищ, которыми обычно заканчивались такие хороводы, они провели вместе всю ночь, а на рассвете, стыдясь показаться на глаза людям, превратились в сосны.
Их песни включены в прозаический текст повествования, так же как песни в «Кодзики» и «Нихонги», и представлены в древнейшей форме — в форме поэтического диалога.
Некоторые предания в «Фудоки», например о легендарном походе императрицы Дзингу в Корею, которое приводится и в «Манъёсю», дано в форме прозаического рассказа.
Иногда в «Фудоки» и в «Манъёсю» встречаются почти полностью совпадающие песни, но только действующие лица в «Фудоки» — божества, а в «Манъёсю» — люди, и тип повествования в этих двух памятниках отличается друг от друга.
Иногда одна и та же легенда, например о красавице Саёхимэ и рыцаре Садэхико, в «Фудоки» разъясняет происхождение географических названий данной местности, в то время как в «Манъёсю» акцент сделан на самом содержании предания: воспевается любовь и верность любящей жены.
Так, например, в «Фудоки» рассказывается о рыцаре Садэхико, который отправляется в поход в древнее княжество Кореи. В пути он встретил красавицу и женился на ней. А когда он сел на корабль и стал отплывать в море, его жена стояла на вершине горы и махала ему белым шарфом — хирэ.
Поэтому эту гору теперь называют Хирэфури-но яма — «Горой развевающегося шарфа». А переправу, где она, возвращаясь в печали домой, обронила подаренное рыцарем зеркало, стали называть Кагами — «Зеркало».
Между тем в «Манъёсю», в комментариях к циклу песен, воспевающих Саёхимэ, провожающую мужа, говорится, что верная жена так долго стояла на горе и махала мужу шарфом, ожидая, что он повернет корабль назад и вернется к ней, что в конце концов превратилась в камень.
В «Фудоки» приводится другая концовка. Там рассказывается, что после отъезда рыцаря к его жене стал приходить каждую ночь человек, похожий на Садэхико. Однажды она вместе со своей служанкой выследила его.
Они пришли к озеру на вершине горы и увидели спящего змея с человеческим телом и змеиной головой. Он проснулся и позвал в дом жену Садэхико, а служанка тем временем убежала и все рассказала ее родным. Но когда те прибежали на вершину горы, то нашли там только мертвую дочь.
Таким образом, в «Фудоки» зафиксированы более древние варианты преданий, варианты, в которых еще не утрачена их этнологическая и топонимическая первооснова, тогда как в «Манъёсю» художественно переосмысляются родо-племенные предания и мифы.
В «Фудоки» записаны и такие сюжеты, как сказки о рисовых лепешках, которые превратились в белых птиц, а также имеющая универсальное распространение сказка о белоснежных лебедях, которые опускались на землю и превращались в прекрасных девушек.
Этот сюжет широко отражен в различных жанрах японской литературы, в том числе в известной лирической драме XV в. классического театра Но. В этот сборник включен не только легендарно-мифологический, но и сказочный фольклор.
Таким образом, литературный материал, помещенный в «Фудоки», представляет особый интерес при изучении японской литературы древнего периода, в частности при исследовании как истоков отдельных жанров, сюжетов, образов, так и их первых модификаций.
Представляют литературный интерес и синтоистские молитвословия норито. Они сохранились в своде церемонии Энгисики X в., но по языку и стилю относятся к раннему периоду Нара, т. е. к началу VIII в., восходя к эпохе родового строя.
Как и на всех поздних текстах, в них заметны следы последующей литературной обработки. Молитвословия передавались первоначально в устной традиции среди членов жреческого рода Накатоми и Имибэ.
По своему характеру это заклинания, основанные на законах первобытной симильной магии. Обращение, к богам передается здесь с магической целью в виде словесного перечисления необходимых действий, приносящих нужный результат, который и является желаемым и испрашиваемым у богов.
Так, при молении об урожае перечисляется последовательно весь процесс сельскохозяйственных работ, от вспашки полей до жатвы включительно, говорится и о караванах с рисом, и о заключительном пире с вином, сделанным из риса нового урожая.
Древнейшие норито были связаны с аграрными празднествами. В дальнейшем их стали использовать во время дворцовых церемоний.
Представляя собой священные гимны, в которых особое значение придавалось словам, норито изобилует всякого рода повторами, параллелизмами, это их главный стилистический прием, нужный для того, чтобы усилить впечатление, подчеркнуть торжественность и особый смысл произносимого.
Эти древнейшие молитвословия, имея форму заклинаний, испрашивали обильный урожай, очищение от грехов, процветание и мир стране, благополучие и счастье народа. Впоследствии в дворцовых церемониях к этим просьбам присоединилась мольба о долголетии и процветании императорского дома.
Отражая в себе верования, эти песнопения, по-видимому, одна из древнейших страниц японского народного лиро-эпического творчества, и, следовательно, они существенно дополняют картину японской литературы древнего периода.
Близкими к норито по характеру, стилю и исполнению (музыкальная декламация) являются так называемые сэммё — императорские манифесты. Им также присущи черты фольклорной поэтики.
До настоящего времени сохранились шестьдесят два сэммё, помещенные в «Сёку Нихонги», составленной в самом конце VIII в. (797) исторической хронике, продолжавшей исторические записи «Нихонги».
Первоначально норито и сэммё были близкими по своим функциям. Однако с течением времени норито приняли характер священных молитвословий, а сэммё стали политическим документом.
Молитвословия были обращением жрецов к богам, а сэммё — обращением императора к народу, к своим вассалам, т. е. имели как бы обратную направленность: не от смертных — к божеству, а от «земного бога» — к простым смертным.
 |
 |
Сохранившиеся сэммё представлены манифестами за период царствования девяти императоров — с конца VII до конца VIII...
|
 |
|
В календарной поэзии большое внимание уделяется птицам и цветам. По прилету птиц япон...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
