ЛитератураЛитература Кавказа и ЗакавказьяАрмянская литератураИзобретение армянского алфавита. Становление литературы
V век — один из наиболее сложных периодов в исторической жизни армянского народа. Он самоотверженно боролся против чужеземных захватчиков, фактически покоривших всю страну, однако именно в этот период был изобретен алфавит и создана собственная словесность.
О жизни и деятельности Месропа Маштоца (361/62—440), создателя алфавита армянского языка, повествуют его ученики Корюн и Мовсес Хоренаци, а также автор V в. Лазар Парбеци.
Подробные сведения о нем сообщает Корюн в «Житии Маштоца». Маштоц родился в с. Хацекац Таронской области, в семье «блаженного мужа» Вардана.
В Армении же, в одной из грекоязычных школ, он получил эллинистическое образование, обучался языкам, словесности, военному делу. Затем Маштоц поступает на службу в царский двор Аршакидов и со временем получает известность как видный государственный и военный деятель.
Вскоре он оставляет мирскую жизнь и становится проповедником. Еще в годы государственной службы у Маштоца зарождается идея создания национальной письменности.
Эта идея еще больше укрепляется в нем в период его проповеднической деятельности в области Гохтн, когда он остро ощущал отсутствие необходимой литературы на родном языке, поскольку в это время проповеди велись на непонятном народу сирийском и греческом языках.
Идея Месропа Маштоца о создании алфавита была поддержана царем Врамшапухом и католикосом (патриархом) Сааком Партевом.
В 405 г. после многих усилий ему удалось создать сохранившийся до наших дней алфавит, отличный от известных в то время алфавитов (он состоял из 36 букв, полностью выражавших фонетическую систему армянского языка).
Успешно завершив задуманное дело, Маштоц с помощью своих учеников развернул грандиозную по тому времени просветительскую деятельность по распространению грамотности. В городах, монастырях и разных уголках страны открывались школы на армянском языке.
Сам Маштоц стал первым в Армении вардапетом, т. е. просветителем, учителем. Похороненный в ризнице под алтарем Ошаканской церкви, неподалеку от Еревана, Маштоц был причислен к лику святых.
Вместе с распространением грамотности Маштоцем и его учениками была развернута плодотворная литературная деятельность. Они начали переводить библейские книги, труды античных и раннехристианских авторов, сочинять оригинальные произведения, положившие начало древнеармянской литературы, которая тесно была связана с жизнью страны и судьбами народа.
В сложных общественных условиях литература была всецело подчинена делу сохранения самостоятельности народа, восстановления утраченной политической независимости, утверждения христианской религии и прав армянской церкви.
В период возникновения армянской словесности значительную роль играла переводная литература. Эпоха прежде всего выдвигала необходимость переводов богословских и церковных книг.
За сравнительно короткий промежуток времени были переведены с греческого и сирийского Библия, труды «отцов церкви» — Ефрема Сирина (Афрема), великих каппадокийцев — Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Григория Нисского, а также произведения Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Афанасия Александрийского, Кирилла Иерусалимского и многих других.
Наряду с вопросами теологии у армянских ученых раннего периода проявляется большой интерес к светской научной мысли — истории, философии, эстетике и другим наукам.
Именно в V в. и в начале VI в. достигает своего расцвета школа эллинофилов, которая способствовала развитию армянской эллинистической культуры. Среди армянских ученых замечается сильное увлечение творениями античных мыслителей и раннехристианских авторов.
Из начального периода до нас дошли переводы «Категорий», «Об истолковании» («О герменевтике») Аристотеля, пяти диалогов Платона («Тимей», «Евтифрон», «Апология Сократа», «Минос» и «Законы»), «Введения к „Категориям“ Аристотеля» Порфирия, „Церковной истории“ Евсевия Кесарийского Памфила (епископа Кесарии), «Истории церкви» Сократа Схоластика и др.
Из художественной литературы были переведены «Роман об Александре» Псевдо-Каллисфена, «Поучения Ахикара» («Повесть об Акире Премудром») и др. С греческого и сирийского был переведен также ряд произведений агиографической литературы.
Эти переводы нередко были снабжены многочисленными оригинальными толкованиями и комментариями, часть которых, особенно касающаяся философских и грамматических произведений, представляет и поныне значительный научный интерес.
Следует отметить, что ряд произведений античности и раннехристианского периода, не сохранившихся в подлинниках, дошел до нас только в армянских переводах, поэтому армянские тексты имеют исключительную ценность для мировой науки и литературы.
К ним относятся «Определения» Гермеса Трисмегиста, «О природе» Зенона, некоторые труды — «О разуме животных», «О Бытии», «О Провидении», «Толкование на книгу Исхода», «Обращение к Самсону» Филона Александрийского.
«Хроника» Евсевия Памфила, «Опровержение» Тимофея Элура (епископа Александрийского, V—VI вв.), ряд речей и богословских сочинений Иринея и Иоанна Златоуста, «Толкование Евангелия» и другие труды Ефрема Сирина, «Апология» Аристида, «Анализ об истолковании» и «Толкование „Категорий“ Аристотеля», принадлежащие перу неоплатоника Ямвлиха, и др.
Кроме того, труды Аристотеля и Платона в армянских переводах дошли до нас как бы в чистом, нетронутом виде.
В этой связи небезынтересно мнение известного английского востоковеда Фредерика Конибера, который, сличив древнеармянские переводы сочинений Аристотеля, пришел к выводу, что эти переводы сделаны с предельной точностью и вернее отражают тексты Аристотеля, чем позднейшие византийские списки.
Переводы сочинений крупнейших мыслителей античности, эпохи эллинизма и трудов раннехристианских авторов приобщали армян к духовным ценностям народов, находившихся на высокой ступени культурного развития, способствовали выработке устойчивых традиций переводческого искусства, развитию светских наук, художественного мышления и эстетического вкуса, а также обогащению армянского литературного языка.
Однако, как бы высоко мы ни ценили роль переводной литературы, античной, раннехристианской традиции в становлении армянской литературы, без устойчивых местных традиций вряд ли можно представить себе бурный расцвет национальной литературы в V в.
Исследователи указывали на существование местной литературы в Армении языческого периода независимо от того, кем и на каком языке она создавалась.
Так, при дворе Тиграна Великого (I в. до н. э.) упомянутый Метродор Скепсийский, по свидетельству древних источников, в числе других сочинений писал исторический труд о Тигране, не дошедший до нас.
Плутарх писал, что армянский царь Артавазд (Артабаз — I в. до н. э.), которому «не были чужды греческий язык и литература», на греческом языке «сочинял трагедии и писал речи и исторические сочинения, часть которых сохранилась».
К числу литературных памятников армянской языческой эпохи следует отнести и «Храмовые анналы», которые упоминает Хоренаци и которые были использованы им при написании знаменитой «Истории Армении».
По свидетельству Хоренаци, «Храмовые анналы» во II в. были переведены на сирийский и греческий языки сирийским ученым, гностиком Бардацаном.
Некоторые исследователи к местным литературным памятникам относят сочинение Мар-Абаса-Катины, которое явилось одним из основных письменных источников «Истории Армении» Хоренаци.
В становлении местных традиций в армянской литературе важную роль играла и та многожанровая христианская литература III—IV вв. на греческом и сирийском, а возможно, и на армянском языках, которая была ориентирована на армянского читателя или слушателя.
Однако всем этим не исчерпывается проблема местных традиций в армянской литературе V в. В их формировании весьма важна была роль фольклора языческого периода, который стал одним из главных источников творчества выдающихся писателей V в. (Агатангехос, Мовсес Хоренаци, Павстос Бузанд и др.).
Армянское устное народное творчество языческого периода отличается жанровым многообразием (мифы, предания, легенды, песни, эпические песни, сказания и т. д.), высоким мастерством, самобытностью художественного отражения действительности, разнообразием выразительных средств и форм.
Воспитанные в духе эллинизма армянские христианские авторы щедро использовали художественное наследие своих языческих предков, воспринимая его, по всей видимости, как выражение «исторической памяти» народа.
Так, Хоренаци, понимая огромное значение мифов для раскрытия миросозерцания народа, утверждал, что они «таят в себе истину в аллегорической форме».
Рационалистически толкуя мифы, Хоренаци находил «скрытую истину» не только в «мудрых» и «изящных» мифах греков, но и в «нескладных», по его мнению, мифах персов.
Таким образом, переводная литература, местные литературные традиции эпохи эллинизма и ранних веков христианства, а также традиции фольклорного творчества языческого периода подготовили благодатную почву и послужили основой становления и быстрого развития армянской литературы в V в.
Армянская литература этого периода создавалась на древнеармянском литературном языке (грабар), который был одновременно и разговорным языком.
О богатстве и совершенстве этого языка свидетельствует уже то, что сразу же после изобретения алфавита стало возможным переводить Библию, античных и раннехристианских авторов. Эти переводы требовали высокой языковой культуры и мастерства.
Заслуживает внимания оценка перевода Библии, данная французским ученым Ла Крозом, который назвал армянский текст Библии «царицей переводов», а Ф. Конибер считал его непревзойденным с точки зрения красоты языка и точности перевода.
Жанровый состав древнеармянской литературы богат и многообразен (апологетика, патристика, герменевтика, послание, проповедь, гимнография, агиография, историческая проза, научная проза и др.), что диктовалось требованием времени, особенностями общественно-политической и духовной жизни народа.
Необходимость дальнейшего распространения христианского вероучения стимулировала развитие церковно-теологической литературы, призванной пропагандировать христианские догматы и мораль, укреплять позиции церкви.
Одним из распространенных жанров армянской литературы Средних веков является агиография. Ранний период развития армянской агиографии характеризуется проникновением сирийских и греческих житийных памятников и их адаптацией к местным условиям.
К числу наиболее древних произведений относятся «Мученичество Фаддея и девы Сандухт», «Мученичество Варфоломея», «Житие Григора Просветителя», «Мученичество св. девы Рипсимэ и ее подруг».
Толчком к приобщению армян к жанру агиографии послужила переводческая деятельность Маштоца, Саака и первых армянских переводчиков.
В этот период наряду с другими видами христианской литературы на армянский язык переводятся наиболее значительные памятники сирийской и ранневизантийской агиографии, а также сочинения, оказавшие определенное влияние на формирующуюся армянскую агиографию.
Наряду с переводами создаются оригинальные житийные произведения, авторы которых в сравнительно короткий период освободились от греческого и сирийского влияния, и вскоре армянская агиография приобрела самобытный характер, стала выразителем прежде всего идей консолидации сил народа в борьбе против иноземного ига, религиозных гонений.
В значительной части памятники армянской агиографии — это выразительные историко-художественные эпические повествования.
Лучшим произведением армянской агиографии раннего периода считается «Мученичество Шушаник» (V в.) — остродраматическое повествование о мужестве и стойкости дочери полководца Вардана Мамиконяна, предводителя восстания армян против персидской тирании (есть также грузинская версия этого повествования).
В последующие века наблюдается некоторый спад в развитии житийной литературы. Однако и в это время возникают оригинальные художественные сочинения.
Один из замечательных памятников армянской агиографии — «Мученичество Ваана Гохтнаци», написанное современником и очевидцем и относящееся к эпохе арабского владычества (VIII в.). Произведение состоит из двух частей: «Плача» — предыстории мученичества — и самого мученичества.
В «Плаче» автор раскрывает трагическую картину страдания армянского народа под игом арабских завоевателей. Сцена сожжения нахараров (князей) проникнута болью и страданием автора. Само мученичество описано в духе народного эпического повествования.
Примерно с XI в. в армянской агиографии наблюдается новый подъем, отмеченный интенсивным ростом житий и мученичеств, расширяется сфера их применения, появляются разнообразные формы.
В XII—XIV вв. в этом жанре преобладает пышный риторический стиль, в то же время в агиографию проникают житийные памятники «народного» направления, число которых в последующие века все более возрастает.
Благодаря деятельности Григора Вкайасера (Мартирофил), Григора Малого Вкайасера, Нерсеса Шнорали, Нерсеса Ламбронаци, собиравших и переводивших древние жития, армянская литература обогатилась памятниками раннехристианской литературы; некоторые памятники были переведены заново, был восполнен частичный перевод V в. жития святых отцов.
Наряду с сирийскими и греческими памятниками достоянием армян становятся памятники латинской литературы. Так, Нерсес Ламбронаци в 1179—1180 гг. переводит на армянский язык «Диалоги италийских отцов» Григория Великого.
Агиография этого периода играла большую роль в становлении и развитии художественного стиля, художественного мышления и эстетического вкуса средневекового человека.
 |
 |
Художественное начало отчетливо проявилось в древнеармянской историографии, точнее, в исторической прозе, которая занима...
|
 |
|
Павстос Бузанд впервые в армянской литературе обращается к сатирическому изображению отрицательных персонажей, в частнос...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
