ЛитератураЛитература Центральной и Западной АзииТибетская литератураРелигиозно-дидактическая литература Тибета XVIII в. и ее особенности
В XVIII в. ламаистская школа гелугпа (желтошапочная) продолжала укреплять свое господство в политике, экономике и культуре Тибета. Маньчжуры, захватившие Китай еще в середине XVII в., поддерживали гелугпа, стремясь при этом усилить вассальную зависимость Тибета. Гелугпа, умело используя покровительство маньчжурской династии Китая, стремилась распространить свое учение за границы Тибета.
В XVIII в. тибетская литература остается типично средневековой, тесно связанной с религиозно-дидактическими установками теократического государства, а идеологически полностью зависимой от школы гелугпа. Авторы по-прежнему воспринимают внутренний мир человека сквозь призму добрых и злых деяний, приближающих или отдаляющих его от спасения и достижения нирваны.
Не претерпевает изменений жанровый состав литературы, включающей религиозно-философские трактаты, исторические труды, биографические и эпистолярные сочинения, образцы делопроизводства.
Как и раньше, преобладают сочинения прозаические, в которых стихи присутствовали лишь отдельными включениями (восхваления, молитвы и т. д.). Продолжается процесс вычленения из общего языка тибетской письменности собственно литературного языка.
Влияние религиозно-философской литературы на жизнь тибетского общества всегда было велико, но в XVIII в. оно еще более усиливается благодаря укреплению тибетского теократического государства.
К середине XVIII в. под руководством деятелей школы гелугпа в разных частях Тибета было отпечатано несколько новых ксилографических изданий буддийского канона в его основных тибетских разделах: Канджур (поведанное самим Буддой) и Танджур (комментарии к Канджуру) — всего свыше 4 500 произведений.
Широкое распространение канона содействовало еще большему росту буддийской образованности, расширению круга читателей, появлению новых комментариев, трактовок, уточнений, т. е. развитию, в первую очередь, религиозно-философской литературы.
Комментируя и распространяя ламаистское учение школы гелугпа, авторы XVIII в. уделяли большое внимание анализу взглядов ее крупнейших деятелей Цзонхапы (1357—1419) и V Далай-ламы (1617—1682).
Они всячески подчеркивали, что учение гелугпа — закономерное завершение многовекового развития буддизма, идеальное воплощение того, чему учил Будда. Это отмечает в своих сочинениях и I Джамъян-шадпа (Нгагбанг, 1648—1722), много сделавший для канонизации взглядов своей школы.
Значительный вклад в развитие религиозно-философской литературы Тибета внес монгол Сумпа-кхонпо (Ешей-палджор; 1704—1788). В 1737—1746 гг. он по просьбе императора Цянь-луна участвовал в пересмотре буддийской литературы в Китае и добился права на преимущественное распространение трактатов гелугпа.
Основное место в трудах Сумпа-кханпо занимает доказательство важнейшего положения ламаизма о том, что почитание следует оказывать прежде всего Учителю (т. е. ламе), а только потом — Будде, так как свет учения Будды может рассеять тьму во взглядах верующих лишь с помощью ламы. Известен Сумпа-кханпо и своим весьма критическим отношением к буддийской мистике, наиболее полно выраженной в тантризме.
Большую роль в укреплении влияния гелугпа в Монголии и Китае сыграл II Джанджахутухта Ролпаи-дордже (1717—1786). Он родился в знатной монгольской семье, но уже в возрасте 9 лет попал в Пекин, где учился вместе с будущим императором Цянь-луном, ставшим впоследствии его другом и покровителем (Цинская династия активно поддерживала распространение ламаизма в Монголии, рассчитывая укрепить вассальную зависимость монголов от Китая).
Ролпаи-дордже, прекрасно владевший тибетским, монгольским, китайским и маньчжурским языками, руководил работой по переводу сочинений и трактатов гелугпа.
Религиозно-философские сочинения XVIII в., как и раньше, строятся в соответствии с композицией основополагающего трактата канона, авторство которого приписывается традицией самому Будде и его ученикам.
Прежним остается и язык этих произведений. В них чередуются два стиля: высокопарно-торжественный, предназначенный для прославления Будды и его учения, наставника (ламы) и т. д., и спокойный, деловой, лаконичный — для изложения основ учения. Вот как авторы тибето-монгольского терминологического словаря буддизма «Место появления мудрецов» (1742) начинают свой труд (пример обязательного высокопарного стиля):
О Будда, Ты озаряешь лучами ста тысяч солнц
безграничной добродетели прекрасную гору Шумеру,
состоящую из множества золотых пылинок
чудесных «двух собраний» [«собрания
благодеяний» и «собрания мудрости», — Л. С.];
Ты, который превосходит величие Брахмы,
пребывающего в радости и носящего одежду,
неуязвимую для оружия злых духов,
Ты, который подавил лжепроповедников и
преодолел бездну падения сансары и
одновременно достиг нирваны,
потому что давно нашел меч света глубочайшей теории.
Ты, который на головах
горделивых в трех мирах
обрезал ногти со своих ног,
соблаговоли сделать так,
чтобы сейчас же распространилась здесь
радостная волна Твоего благодеяния.
Историческая литература XVIII в. последовательно продолжала традиции предыдущих веков: тибетский историк считал, что ход истории определяется тем, как распространяется и укореняется буддизм.
Почти 250-летняя борьба (временами — кровопролитная) ламаистской школы гелугпа за религиозное и политическое объединение Тибета объявляется полностью справедливой и исторически необходимой. Пропагандируется выдвинутое в XVII в. V Далай-ламой утверждение: последним и высшим этапом развития государственности в феодальном Тибете является теократическая форма правления школы гелугпа.
Ведущее место среди исторических трудов этого времени занимает фундаментальная «История буддизма в Индии, Тибете, Китае и Монголии» (1748 г.) Сумпа-кханпо. Композиция работы определяется хронологической последовательностью событий буддийской истории зарождения и распространения буддизма.
Действия светских властей интересуют историка лишь в связи с тем, как они соответствуют буддийским нормам поведения, благом или злом оборачивались они для религии.
Язык Сумпа-кханпо сухой, почти протокольный: «В то время тибетцы и гарлоги (тюрки-карлуки, — Л. С.) воевали. Лха-лама Ешей-од командовал тибетской армией, которая была разбита. Царь страны Гарлог пленил и заключил Ешей-ода в темницу, сказав: «Или Вы отвергнете буддизм, или отдадите мне за свою свободу золота столько, сколько весит Ваше тело»».
Жанр биографической литературы сохраняет те особенности, которые в нем наблюдались и в XVII в., т. е. предпочтение отдается реальным событиям, а не фантастическим легендам.
Теперь, как и раньше, каждый более или менее крупный религиозный деятель считает своим долгом написать подробный «отчет» о своей праведной жизни и деяниях.
Изложение следует реальной хронологии (семья, рождение, наставники и учеба, распространение учения гелугпа, паломничества и т. д.), по традиции автобиографии заканчивались уже после смерти автора его учениками или преемниками по должности, подробно описывавшими последние годы, месяцы, дни жизни наставника или предшественника. Как и в XVII в., биографии и автобиографии делятся на три разновидности: «внешние», «внутренние» и «тайные».
По свидетельству современников, появились жизнеописания, которые стремились оживить сухую деловитость официальных биографий тем, что заимствовали мотивы, сюжеты, стиль фольклорных произведений, в том числе эпических. Однако эта тенденция вызвала протест ревнителей традиций.
Так, духовный наставник маньчжурского императора II Джанджахутухта, строгий ревнитель ортодоксальных приемов творчества, гневно писал о подобном «легкомыслии»: «В наши дни описывают земной путь святых, подчиняясь духу времени, подобно сказаниям о Гэсэре.
Между тем жизнеописания древних мудрых отцов церкви, созерцателей писались только для выслушивания, размышления, созерцания, проповеди, разъяснений и словопрений и никогда не писались по образцу этих хвалебных рассказов, повествующих о победах над врагами, о защите родственников по плоти, об отдаче сотен и получении тысяч [монет, — Л. С.]».
Деятели буддизма, конечно, не только осуждали появление подобных сочинений, но, обладая властью и влиянием, запрещали их ксилографическое размножение. В результате значительно сократилось влияние устного народного творчества на биографическую литературу.
Прославление героя, декларация нормы, образца поведения, изложение деяний оставалось главным для биографии, тогда как портрет, чувства, пейзаж — все то, что могло бы смягчить сухость изложения, — вытравлялось.
Благодаря развитию ксилографической печати активно распространяются житийные произведения, повествующие о древнетибетских буддистах, созданные еще в XIII—XVI вв. в духе старой традиции («Сказание Падмы», «Маникамбум», «Сказание — золотые четки» и т. д.). Значительное место в них занимают фантастические эпизоды, издавна бытовавшие в фольклоре.
В XVIII в. продолжали развиваться эпистолярный и деловой жанры. Каждое собрание сочинений по традиции имеет в своем составе образцы эпистолярной литературы, одной из характерных особенностей которой следует считать широкое употребление «языка вежливости», насыщенного почтительными словами и выражениями.
 |
 |
Религиозно-дидактический характер тибетской литературы XIII—XVIII вв. несомнене...
|
 |
|
В XIX в. тибетская литература не претерпевает существенных изменений, продолжая разви...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
