ЛитератураЛитература Центральной и Западной АзииМонгольская литератураОбращение к религиозным тематикам в литературе Монголии XVIII в. Переводная литература
В XVIII в. монгольские авторы обратились к написанию истории распространения буддизма в Монголии. Одним из наиболее ранних сочинений такого рода следует считать «Историю буддизма в Китае и Монголии» (1766) ламы Гомбоджаба. Произведение создано на тибетском языке, что отнюдь не случайно.
Дело в том, что уже с конца XVII в. у монголов появляются авторы, пишущие преимущественно по-тибетски. В XVIII же столетии, и особенно во второй его половине, монгольская тибетоязычная литература достигает значительного развития. Основное распространение она получает среди монастырских, как правило, высокопоставленных лам.
Так, халхаским Зая-пандитой Лубсан Принлэем (1642—1715), одним из учеников первого Джебдзун Дамба-хутухты — главы халхаских буддистов, был написан по-тибетски цикл дидактических стихов, получивших широкое распространение в Монголии и ставших образцом для последующих монгольских литераторов.
В стихах содержатся наряду с религиозными наставлениями житейские нравоучения, выраженные образно и поэтично:
Подобно тому, как люди остерегаются
Покрытой пеплом ямы,
Остерегайся оскорблять других
Даже в шутку...
То, что сказано для твоей пользы,
Принимай как ценный подарок,
Даже если это сказано с гневом,
А тому, что сказано не для твоей пользы.
Не радуйся, будь это даже похвала.
(Перевод Д. Ёндона)
Другим монгольским тибетоязычным литератором, плодотворно трудившимся в XVIII столетии, был Сумба-хамбо Ишибалджир (тиб. Сумпа-Кханпо Ешей-палджор, 1704—1788). Среди его сочинений особый интерес, на наш взгляд, представляет «Шастра светского содержания, так называемая Прекрасная гирлянда», в которой есть немало любопытных наблюдений и размышлений над жизнью:
Кто отстраняется от случайных дурных поступков,
Тот герой.
А кто нет,
Тот глупец.
Известно, что лев отворачивается от негодной пищи,
И даже сумасшедший отходит от пропасти в сторону...
Людей не позорь за пороки,
Коли [есть] они и у тебя.
Если бросишь грязное вверх,
То оно упадет на твою же голову.
Если у тебя есть все богатства,
Других не презирай.
Не переходи реку, не проверив ее дна, —
Многие из-за этого были унесены водой.
(Перевод Д. Ёндона)
Необходимо, однако, отметить, что, несмотря на значительное развитие во второй половине XVIII в. тибетоязычной монгольской литературы, когда в Монголии появились сотни авторов, писавших исключительно или преимущественно по-тибетски, литература на монгольском письме отнюдь не утратила своего былого значения и популярности.
Многие сочинения монгольских тибетоязычных писателей были переведены на монгольский язык, да и среди упомянутых авторов было немало таких, кто писал одновременно на обоих языках — тибетском и монгольском.
Наиболее известным из них был Чахар-гэбши Лубсан Чултим (1740—1810). Большинство своих произведений он написал по-тибетски. Однако ему же принадлежат и созданные на родном языке и ставшие вскоре очень популярными у монголов комментарии к сочинению Сакья-пандиты Гунга Джалцана «Субхашитаратнанидхи» («Сокровищница благих речений»), чаще называемому сокращенно «Субхашита» (монг. «Субашид»), и к «Капле нектара, питающей людей».
Им же по-тибетски и по-монгольски была составлена биография Дзонхавы, реформатора тибетского буддизма начала XV в. В 1778—1779 гг. Чахар-гэбши Лубсан Чултим выполнил еще один монгольский перевод «Субхашиты».
Осуществлялись в XVIII в. и другие новые монгольские переводы с тибетского. Но их было значительно меньше, чем в XVI—XVII вв. Судя по рукописям XVIII в., монголы продолжали в основном пользоваться достижениями прошлых времен, т. е. в рукописях XVIII в. по-прежнему находим переводы, осуществленные в эпоху возрождения монгольской письменной культуры. Эти же переводы сохранились и в ксилографированных изданиях.
В XVIII в. появляются и первые переводы китайских романов. Наиболее ранними среди них были романы «Путешествие на Запад» и «История госпожи Чжун».
Эти переводы, как, впрочем, и многочисленные переводы XIX — начала XX вв., у монголов никогда не издавались, а бытовали только в рукописях, подчас весьма объемистых, красиво выполненных и в некоторых случаях даже иллюстрированных. Заметим, однако, что этот род литературы имел лишь ограниченное хождение и остался практически неизвестным на окраинах монголоязычного мира, в частности, у западномонгольских ойратов.
В Пекине, крупнейшем центре монгольской ксилографии, было немало сделано для распространения повествовательной, прежде всего религиозно-назидательной, литературы.
Так, популярная в буддийском мире «Повесть о Молон-тойне» (1708; перевод Ширэгэту-гуши-цорджи) рассказывает о скитаниях одного из учеников Будды по подземным областям буддийского ада в поисках умершей матери ради спасения ее от страданий за прижизненные грехи. Это сочинение распространилось из Индин во все страны центральноазиатского региона, а также в Китай.
Удачная форма повести, дающая возможность преподать основы буддийской морали в виде занимательной истории о путешествии по загробному миру, была использована тибетскими и монгольскими авторами, создавшими на сюжет хождений в потусторонний мир такие, например, произведения, как «Повесть о Чойджид-дагини», «Повесть о Нарану-Гэрэл», бурятская «Повесть о Гусю-ламе».
Кроме «Повести о Молон-тойне», в XVIII в. были ксилографированы и другие не менее любимые монгольским читателем литературные переводы Ширэгэту-гуши-цорджи, например, «Море притч» («Улигэр-ун далай», 1714 и 1728), сборник буддийских легенд «Драгоценные четки» («Чиндамани эрихэ», 1743), «Сто тысяч песен» тибетского поэта Миларайбы (1756).
Неоднократно печатались сказки из комментария к «Книге притч» («Улигэр-ун ном»; четыре изд.) и «Сутра золотого блеска» («Алтан гэрэл»; три изд.), а в 1765 г. был выпущен ксилограф «Субхашиты», первое печатное издание которой было осуществлено еще в XIII в. «квадратным» письмом Пагба-ламы.
Устойчивая популярность «Субхашиты» среди монгольских народов объясняется прежде всего близостью ее к народной афористической поэзии. Изречения, включенные в «Субхашиту», более отвечают общечеловеческим чаяниям и заботам, нежели задачам пропаганды буддийской этики и морали:
Хотя добро, которое ты окажешь благородному и
заурядному человеку, будет одинаково,
Благодарность, [которую ты получишь от них]
будет различна;
Хотя семена для посева в поле [по виду]
не отличаются друг от друга,
Разница в урожае будет огромна.
Когда [человек] богат, [у него] много друзей,
Если [он] обеднел, [у него] все недруги;
На остров, обильный драгоценностями, съезжаются издалека.
А если озеро высыхает, его все покидают.
(Перевод Н. Болсохоевой)
Большой популярностью в Монголии пользовалась и «Повесть о синегорлой лунной кукушке» (изд. 1770), где рассказывается о царевиче, который волей случая превратился в кукушку и не пожелал возвратиться к прежнему образу жизни; а начал проповедовать учение Будды среди зверей и птиц. Это произведение стало впоследствии основой для создания первой пьесы, представленной на монгольской сцене.
Далеко не все из индо-тибетской сказочной и повествовательной литературы было издано печатным способом. Потому только по рукописям в XVIII в. можно было познакомиться с такими широко известными в Центральной Азии образцами письменной словесности, как «Сказки волшебного мертвеца» («Двадцать пять рассказов веталы»), «Повесть о Ногоон Дара-эхэ (матушке Зеленой Таре)», сказки из «Панчатантры», трилогия о Бикармиджид-хане (Викрамадитье), сказки «Комментария к „Субашиде“», «Повесть о Чойджид-дагини» и другими произведениями, переведенными на монгольский язык.
Итак, в Пекине в XVIII в. печатались в большинстве своем монгольские переводы с тибетского языка, выполненные еще в начальный период возрождения монгольской книжной словесности, т. е. в конце XVI — первой половине XVII в. В то же время значительно расширился диапазон тематики печатной литературы.
К догматическим, философским и буддийским обрядовым сочинениям, первоначально издававшимся пекинскими печатными мастерскими, добавились произведения индо-тибетской повествовательной и дидактической литературы. В результате активной издательской деятельности пекинских печатных дворов за это столетие было напечатано не менее 200 сочинений, т. е. значительно больше, чем за XVII и XIX вв. вместе взятых.
Подобная активность объяснялась тем, что Пекин в ту пору превратился в крупнейший буддийский центр Южной Монголии. В Пекине было построено множество новых монастырей, действовали школы тибетской и монгольской словесности.
Там была резиденция главы южномонгольских буддистов Джанджа-хутухты I; кстати, Джанджа-хутухта Ролби-дорджэ, почитавшийся его вторым перевоплощением, сыграл заметную роль в развитии монгольского книгопечатания. При его содействии и участии был заново отредактирован, а затем в 1749 г. напечатан 226-томный монгольский Данджур, свод комментариев к 108-томному собранию канонических текстов — Ганджуру, еще раньше, в 1720 г., также изданному в Пекине ксилографическим способом.
Ксилографирование Ганджура и Данджура стало крупнейшим по объему и сложности событием в издательской деятельности пекинских печатных дворов. Так, Ганджур, включающий три части: наставления Будды, комментарии этих наставлений и монашеский дисциплинарный кодекс, составлен из 1161 произведения; еще большее число сочинений (свыше трех тысяч) содержит Данджур.
Сложность издания заключалась и в том, что тексты обоих собраний обильно уснащены религиозно-философской терминологией, требующей точного, адекватного перевода на монгольский язык.
Потому-то, в частности, под руководством Джанджа-хутухты Ролби-дорджэ был специально составлен (а в 1742 г. издан) тибето-монгольский терминологический словарь «Место появления мудрецов» («Мэргэд гарху-йин орон»), послуживший пособием при переводе и редактировании Данджура.
Составление и публикация этого словаря стали продолжением доброго начинания, положенного в 1718 г. изданием словаря «Море имен» («Нэрэйин далай»), подготовленного Гунга-одзэром для перевода Ганджура.
Печатались в XVIII в. в Пекине и другие словари, а также монгольские грамматики, медицинские трактаты, астрологические справочники, календари.
Но основная масса книг, выпущенных пекинскими печатнями в XVIII в., представляет буддийскую философскую и ритуальную литературу, в меньшей степени — сочинения религиозно-дидактического характера. Как и в предшествующее столетие, наиболее часто издаются и переиздаются канонические сочинения из Ганджура. Для публикации выбираются переводы, выполненные еще в XVI—XVII вв.
Так, из переводов Ширэгэту-гуши-цорджи в указанный период печатаются такие весьма обширные по объему философские сочинения, входящие в Ганджур, как «Десять тысяч стихов» (1716), «Восемнадцать тысяч стихов» (1716, 1780), «Сто тысяч стихов» (1712). Из Ганджура взяты и изданные тогда же переводы Самдан Сэнгэ «Восьми тысяч стихов» (четыре издания) и «Двадцати пяти тысяч стихов» (два издания).
Во времена Лигдан-хана Чахарского были переведены и неоднократно публиковавшиеся в XVIII в. сборники заклинаний (тарни) «Сундуй» (четыре издания) и «Пять покровителей» («Панчаракша») (два издания). В 1708 г. появилось новое издание старейшего пекинского ксилографа «Великий освободитель» («Тарпачэнпо») в переводе Гунга-одзэра.
Трижды переиздавалась «Сутра белого лотоса» в переводе Мэргэн Дайцин-тайджи, выполненном также при Лигдан-хане Чахарском. Не менее девяти раз издавалась на протяжении XVIII столетия каноническая «Алмазная сутра» («Ваджраччхедика»), содержащая наиболее доступное и краткое изложение основ буддийского учения на монгольском языке.
Большое внимание пекинские издатели стали уделять распространению догматического сочинения «Великий путь просветления» («Лам-рим чэн-мо»), принадлежащего Цзонхабе, основателю школы гелугпа, получившей преобладающее влияние и распространение у монголов. В первой половине XVIII в. было выпущено сразу пять ксилографированных изданий сочинения, а в середине того же столетия были напечатаны и комментарии к нему.
 |
 |
Значительное развитие в XVIII в. получила житийная, агиографическая литература. Появи...
|
 |
|
В начале XIX в. монгольская словесность оставалась верной сложившимся ранее традициям...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
