ЛитератураЛитература Центральной и Западной АзииЛитература Западной Азии (Персия, Иран, Ирак, Сирия, Ливан, Египет)Сирийская и Ливанская литературы на рубеже XIX и ХХ веков и их особенности
Сирия и Ливан испытывали тяжкий гнет турецкого владычества. Особенно страдало религиозное меньшинство — христиане, из числа которых под эгидой французских и американских религиозных миссий формировались основные культурные силы страны.
Это влекло за собой в основном антиосманскую направленность национально-освободительной борьбы, распространение идеи общеарабского, а не исламского патриотизма и более ощутимую ориентацию литературной жизни на Запад.
На рубеже XIX и XX веков литературная жизнь Сирии проходит почти исключительно в эмиграции. На родине остаются лишь немногие поэты и журналисты; все крупнейшие сирийские литераторы живут в Египте или в США.
Развивается и патриотическая печать Сирии, также связанная с освободительным движением. В Египте выходят антиосманские газеты сирийцев-эмигрантов «Лисан аль араб» («Арабский язык») Наджиба аль-Хаддада и «аль-Мушир» («Советчик») Селима Саркиса; за резкие нападки на турецкого султана эти издания были включены в список запрещенных. Такие настроения были характерны и для ряда эмигрантских газет, засылаемых в Сирию из Нью-Йорка, Лондона, Парижа.
В самой Сирии издавались нелегальные газеты, печатавшиеся на гектографе. После младотурецкой революции 1908 г. появляется несколько просветительских журналов и газет, среди которых выделяется «ан-Нима» («Благоденствие») поэта и филолога Исы Малуфа.
В Египте в это время жили и работали, например, известный сирийский публицист Абдаррахман аль-Кавакиби, Халиль Мутран, прозванный «поэтом двух стран» (т. е. Сирии и Египта), ученый историк и филолог, автор множества исторических романов Джирджи Зейдан, философ-вольнодумец Фарах Антун и многие другие. Их творчество было рассмотрено в предыдущей главе.
Другое направление эмиграции — Северная и Южная Америка, куда начиная с 70-х годов потянулись многие сирийцы в поисках заработка.
С 90-х годов здесь издаются на арабском языке газеты, журналы и книги, организуются литературные и научные общества и кружки, действующие в совершенно иных условиях, чем на родине.
В Америке, особенно в США, несравненно лучше полиграфическая база, отсутствует жестокая османская цензура, двери открыты для самых разнообразных влияний, однако здесь острее, чем на родине, ощущается противоречие между Востоком и Западом.
В США — центре эмиграции — складывается так называемая сиро-американская литературная школа, своеобразная, несколько обособленная, но оказавшая немалое воздействие на дальнейшее развитие литературы на Арабском Востоке.
С самого начала сиро-американская школа формируется как школа романтическая: ее представители, тесно соприкоснувшиеся с реальной жизнью современного Запада, но не утратившие связи с родиной, не приемлют ни нового, буржуазного мира, ни традиционного полуфеодального Востока и особенно остро ощущают разлад между высокими идеалами и действительностью.
Хорошо знакомые с литературой Европы и Америки, они легко воспринимают соответствующие их мироощущению романтические влияния.
Самобытную романтическую литературную школу в США создало второе поколение эмигрантской интеллигенции — те, кто попал в Америку еще детьми и чье мировоззрение и литературные вкусы формировались под воздействием трех культур: американской, европейской и арабской, причем к родной культуре они порой приходили не сразу, а трудными, извилистыми путями.
Слова одного из них, Амина ар-Рейхани: «В Ливане — моя душа, в Париже — сердце, а в Нью-Йорке теперь тело» — могли бы повторить за ним многие сиро-американцы. Некоторые из них и писали на двух языках — арабском и английском.
Для этих писателей характерно, особенно на первых порах, стремление полностью порвать с традициями классической арабской литературы.
Идеи мусульманского реформизма, игравшие такую важную роль на Востоке, здесь совершенно оттеснены на задний план (тем более что почти все писатели-эмигранты исповедовали христианство), и проблемы родины, ее освобождения рассматриваются вне связи с религией.
Протест против западной цивилизации носит также иной характер: это не проявление религиозного консерватизма и не обличение пороков, вредящих общественной нравственности, а глубокое разочарование людей, познакомившихся с этой цивилизацией на собственном опыте и познавших ее обманчивый характер.
Неприятие и закоснелого в своей отсталости Востока, и антигуманного Запада вносит в творчество эмигрантов ноты растерянности и пессимизма, порождает романтический бунт против окружающего мира.
Романтики сиро-американской школы создали новый для арабской литературы жанр — аш-шир аль-мансур, что переводится обычно как «стихотворение в прозе», в некоторых случаях явно тяготеющее к верлибру.
Первым из сиро-американских писателей приобрел известность Амин ар-Рейхани (1876—1940) — «философ долины аль-Фурейки», по отзыву передовой арабской прессы, или «подкидыш гнилого Запада», по характеристике реакционных клерикальных кругов.
Попав в Нью-Йорк двенадцатилетним мальчиком, ар-Рейхани не раз возвращался в Ливан, а после мировой войны переселился туда окончательно. С 1900 г. он печатает свои стихотворения в прозе, эссе и афоризмы в эмигрантской и бейрутской прессе; впоследствии они были собраны в четыре сборника «ар-Рейханиййат» (I, II — 1910; III, IV — 1923).
Ар-Рейхани — противник буржуазного мира, в котором равенство и свобода оборачиваются ложью. Глубокие и трудные жизненные противоречия встречают его и на родине. Он видит путь прогресса мира в личном самоусовершенствовании и просвещении, «в верном воспитании и истинном образовании», но реальная жизнь на каждом шагу рушит его теории.
Последним прибежищем для него остается родная природа, к которой он испытывает благоговейное пантеистическое чувство, посвящая ей многие стихотворения.
Произведения ар-Рейхани следует отнести скорее к свободному стиху, чем к прозе. Они ритмически организованы с помощью звуковых, лексических и синтаксических повторов, параллелизмов, синонимов и антонимов, анафор и эпифор, рифмуются, имеют рефрены; их стихотворная природа отражается даже в расположении строк.
Однако в начале века, когда поэтическое творчество не мыслилось еще вне размеров классической метрики, подобное новаторство могло быть воспринято только в рамках прозы.
Тем более что, хотя ар-Рейхани считал себя в области верлибра продолжателем Уитмена, он, несомненно, опирался и на традиции арабской рифмованной прозы, распространенной в средние века.
Во многих его стихах («Революция», «Самум», «Пепел и звезды» и др.) явно слышны реминисценции Корана. И. Ю. Крачковский образно писал: «Рейхани кажется, что он одет в смокинг, и вдруг зритель, к своему изумлению, убеждается, что смокинг сшит из красочного дамаскского шелка».
В ряде очерков ар-Рейхани со скорбью описывает беды арабов в годы войны. Раздумья о происходящем в мире приводят его к сомнению в божественной справедливости.
В его творчестве звучит иногда тема революции — «Страшного суда для тиранов», однако революционные представления поэта крайне расплывчаты. Таков характер его творчества на первом этапе — до 20-х годов, т. е. до первого большого путешествия по Арабскому Востоку.
К раннему периоду творчества относится и романтическая повесть ар-Рейхани «Вне стен гарема» (1917). Действие ее происходит в Стамбуле в дни первой мировой войны.
Ар-Рейхани сталкивает между собой две «сильные личности», два начала — гуманное, в лице Джихан, передовой эмансипированной турчанки, и ницшеанское, представленное немецким генералом фон Валленштейном, который в этом столкновении терпит полное моральное поражение и в конце концов гибнет от руки Джихан.
Лидером сиро-американской школы считался Халиль Джебран (1883—1931), один из самых ярких представителей арабского романтизма, известный также как художник-график и живописец.
Корнями своими он с самого начала был связан с Востоком не менее, чем с Западом. Джебран не приемлет буржуазного мира и в то же время очень остро ощущает жестокую противоречивость жизни на родине. В начальный период его больше всего занимает тема положения женщины на Арабском Востоке и разоблачение ханжества христианского духовенства.
Эти темы можно найти и в его ранних стихотворениях в прозе, составивших книгу «Слеза и улыбка» (1914), в сборниках рассказов «Обрученные с лугами» и «Мятежные души», опубликованных в начале XX в., в повести «Сломанные крылья» (1912).
Повесть сходна по сюжету с «Зейнаб» Хайкаля: в центре ее — судьба несчастной девушки, выданной замуж за нелюбимого. Героиня умирает в тоске, отказавшись последовать за любимым, чтобы он «остался безупречен в глазах людей и огражден от их предательства и насилия».
Как и у Хайкаля, в повести много примет сентиментализма: изображение любви как возвышенного, святого чувства, родства душ, стремление к утонченной психологической разработке эмоциональной стороны характеров, чувствительность персонажей и т. п.
Однако в «Сломанных крыльях» краски сгущены, чувства героев возвышенны, реальные обстоятельства жизни отодвигаются на задний план. Иными словами, произведение насыщается романтическими нотами.
Такое сочетание мы встретим в рассказах и стихотворениях в прозе писателя: наряду с жертвами порочного мироустройства часто появляются герои-мятежники, восставшие против законов буржуазного мира и религиозных оков, герои-одиночки, «исключительные личности».
Постепенно бунт разрастается, исчезают сентиментальные ноты: Джебран обличает уже не отдельные пороки общества, а рабство, царящее в мире повсюду и во все времена — от древнего Вавилона до современного Нью-Йорка.
Он ненавидит обывательскую философию современного буржуа, весь окружающий мир представляется ему «лесом ужасов», населенным отвратительными зверями. Он же, поэт, несущий людям золотые плоды своей души, оказывается непонятым, отринутым, одиноким.
Противоречиво его отношение к далекой родине: он то твердит о своей ненависти к закоснелым в традициях, привыкшим к неволе соотечественникам, то глубоко скорбит об их печальной участи и о том, что в трудное для родины время он оказался вдали от нее.
Как ар-Рейхани искал для себя спасения в родной природе, так и Джебран создает в своем воображении идеальное царство любви, красоты и всеобщей гармонии, воплощение которых он также находит в природе.
Любовь и красота кажутся ему единственной истиной, он поклоняется им, как божеству, и, когда говорит о любви, начинают звучать библейские интонации. Мечту о царстве вечной гармонии Джебран проносит через всю свою жизнь, она найдет свое отражение и в поздних его произведениях на английском языке.
Во втором десятилетии XX в. в литературе арабских эмигрантов можно проследить появление и реалистических тенденций. Пионером в этой области был друг Джебрана Михаил Нуайме (1889—1988), получивший образование в учительской семинарии Палестинского общества и в духовной семинарии в Полтаве.
Впоследствии в автобиографии М. Нуайме говорит о решающем значении русской литературы (в частности, «литературных идеалов Белинского») для своего творчества. Нуайме одним из первых попытался сформулировать принципы реалистического отражения жизни, современные задачи арабской художественной литературы и критики.
Суровая оценка произведений поэтов-традиционалистов сближала его с романтиками, чье творчество он приветствовал и оценивал высоко, видя в нем правдивое отражение подлинных чувств и мыслей поэта.
Влияние русских классиков особенно ощущается в ранних произведениях Нуайме: новеллах 1911—1918 гг., объединенных в сборник «Было ли, не было...» (1937), и драме «Отцы и дети» (1917), изображающей столкновение носителей старых, косных традиций с молодежью, захваченной новыми демократическими идеями. Бо́льшая часть ранних рассказов Нуайме посвящена жизни ливанских крестьян на родине и в эмиграции.
Повествование Нуайме отличается искренностью, мягкой лиричностью и юмором. Язык прост и выразителен, лишен стремления к традиционному украшательству. В драму он пытается ввести разговорную речь, обосновывая свою попытку требованиями реализма.
На рубеже столетий в сирийской и ливанской литературах подготавливаются пути формирования реалистических направлений, которые решительно заявят о себе в 20-е годы XX в.
История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.
 |
 |
В конце XIX в. Ирак оставался провинцией Османской империи. В Турции, превращенной в ...
|
 |
|
С приходом в иракскую поэзию новых идей поэты приступили к поискам иных возможностей ...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
