ЛитератураЛитература Древней РусиЛитература второй половины XVII векаСтарообрядческая литература
Раскол в русской церкви и его сущность
В XVII в. церковь оставалась единственным институтом феодального государства, нарушавшим принцип централизации. Этому способствовало установление в 1589 г. патриаршества. Патриарх подчинял себе все церковные организации и оказывал большое влияние на царя.
Государство стремилось подчинить себе церковь, и первым шагом к этому было создание в 1649 г. Монастырского приказа, изымавшего из ведения церкви судопроизводства над людьми, живущими в церковных владениях.
Постепенная утрата церковью былого авторитета в общественной и личной жизни, падение нравственности среди служителей культа вызывали тревогу правящих верхов. В связи с этим в 40-е годы XVII в. встал вопрос о проведении церковной реформы.
При царском духовнике Стефане Вонифатьеве создается кружок «ревнителей древлего благочестия», куда входят представители московского духовенства (Никон—архимандрит Новоспасский, Иван Неронов—протопоп Казанского собора, Федор Иванов — дьякон Благовещенского собора), представители светской власти (окольничий Ф. М. Ртищев) и провинциальные протопопы (Аввакум, Даниил Логгин).
Кружок ставил целью поднять религиозный и нравственный уровень духовенства, придать благообразие и чинность беспорядочной и суетной церковной службе. Ревнители «древлего благочестия» добились замены «козлогласования» единогласным пением и введения в церквах живой проповеди.
В то же время «справщики» печатного двора пришли к мысли о необходимости исправления богослужебных книг по греческим подлинникам, и к этой работе приступили в 1650 г. прибывшие из Киева ученые-монахи.
Часть кружка «ревнителей» считала необходимым исправить книги не по греческим образцам, а по старым русским рукописям и постановлениям Стоглавого собора.
В 1652 г. умер патриарх Иосиф, и на патриарший престол был избран деятельный, энергичный и властолюбивый митрополит новгородский Никон.
Сын мордовского крестьянина, он сделал головокружительную церковную карьеру, став патриархом, провел церковную реформу, разослав по церквам 14 марта 1653 г. «память», где в соответствии с обрядами греческой церкви предписывал заменить земные поклоны поясными, а двоеперстное крестное знамение троеперстным.
Таким образом, реформа была сведена к внешней обрядовой стороне, хотя и ставила своей целью укрепление церковной феодальной организации.
По существу, реформа знаменовала новый этап подчинения церкви светской власти, поэтому ее активно поддерживало правительство Алексея Михайловича: окончательно она была закреплена постановлениями соборов 1654 и 1655 гг.
Когда же Никон попытался противопоставить власть патриарха власти царя, выдвинув доктрину — «священство выше царства», он был низведен с патриаршего престола, осужден и выслан в 1666 г. в Ферапонтов монастырь.
Реформа вызвала появление мощного антифеодального, антиправительственного движения —раскола, или старообрядчества.
В момент своего возникновения это движение носило демократический размах, который придавало ему активное участие крестьянства и посадского населения. Неприятием Никоновой реформы народные массы выражали протест против феодальной эксплуатации, освященной церковью.
Активное участие в движении приняло сельское духовенство, страдавшее от постоянных притеснений светских и духовных властей.
Примкнула к расколу и часть родовитого боярства (боярыня Ф. П. Морозова, ее сестра Е. П. Урусова, князья Хованский, Мышецкий, Потемкин, Соковнин), видевшая в реформе средство усиления царской власти.
Таким образом, раскол объединил на первых порах представителей различных классов и социальных групп. Этот временный союз всех оппозиционных элементов придал большую силу движению, но под общим лозунгом борьбы за «старую веру» скрывались различные классовые интересы.
Однако общим идеалом старообрядцев была уходившая в прошлое жизнь с ее устоявшимися формами бытового и религиозного уклада.
Они выступали активными борцами против всего нового и постепенно превращались в оплот реакции (конец XVII —начало XVIII в.), старавшейся повернуть колесо истории вспять и воспрепятствовать европеизации жизни России.
Противоречивая сущность раскола сказалась на деятельности идеолога старообрядчества протопопа Аввакума — талантливейшего писателя второй половины XVII в.
Литературное наследие Аввакума привлекало и привлекает к себе внимание русских, советских и зарубежных ученых.
Аввакум (1621—1682). Перу «огнепалъного» протопопа принадлежит около 80 сочинений, из них 64 написаны в условиях последнего, пятнадцатилетнего заточения в земляном срубе Пустозерска на берегу Ледовитого океана, «месте тундряном, студеном и безлесном».
Сам Аввакум так описывает тюрьму, где он сидел вместе со своими единомышленниками попом Лазарем, старцем Епифанием и дьяконом Федором: «Осыпали нас землею: струб в земле, и паки около земли другой струб, и паки около всех общая ограда за четырьмя замками».
Из этой земляной тюрьмы, огороженной «тыном вострым», Аввакум руководит борьбой единомышленников, рассылая свои «беседы», «послания» по всем городам Руси, учит и «одобряет детей духовных», обличает врагов, призывает стойко бороться за «древлее благочестие». «Мне ведь неколи плакать: всегда играю со человеки. В нощи, что пособеру, а в день и рассыплю»,— пишет он.
Связь с внешним миром Аввакум поддерживает через свою же стражу — стрельцов, которые, по-видимому, сочувственно относились к охраняемым узникам, а возможно, даже разделяли их убеждения.
Натура страстного и непримиримого борца, гневного обличителя «сильных мира сего»: воевод-бояр, патриарха и даже самого царя; печальника о народном горе и ревностного фанатика, считавшего себя апостолом «истинной веры»,— вот те противоречивые черты личности Аввакума, отразившиеся в его сочинениях.
Никакие пытки и истязания, ссылки, гонения, уговоры царя и бояр, обещания земных благ за отказ от своих убеждений не могли заставить Аввакума прекратить борьбу против «блудни еретической» — Никоновой реформы.
«Держу до смерти, яко же приях; не прелагаю предел вечных, до нас положено: лежи оно так во веки веком!» — под этим девизом прошла вся жизнь протопопа, ярко описанная им в лучшем его творении — «Житии», созданном в 1672—1673 гг.
«Житие протопопа Аввакума им самим написанное»
Аввакум так определяет рамки своего повествования: «...предлагаю житие свое от юности до лет пятидесят пяти годов».
Он отбирает лишь самые важные, самые главные вехи своей биографии: рождение в семье сельского священника-пьяницы («...отец же мой прилежаше пития хмельнова»), первые испытания во время пребывания в Лопатицах и Юрьевце-Повольском; начало борьбы с Никоном и ссылка в Тобольск, а затем в Даурию; возвращение на Русь («...три года ехал из Даур»), пребывание в Москве и подмосковных монастырских темницах и, наконец, лишение сана и последняя ссылка в Пустозерск.
Центральная тема жития — тема личной жизни Аввакума, неотделимая от борьбы за «древлее благочестие» против Никоновых новшеств. Она тесно переплетается с темой изображения жестокости и произвола «начальников»-воевод, обличения «шиша антихристова» Никона и его приспешников, утверждавших новую веру «кнутом и виселицами».
На страницах жития во весь свой гигантский рост встает образ незаурядного русского человека, необычайно стойкого, мужественного и бескомпромиссного. Характер Аввакума раскрывается в житии как в семейно-бытовом плане, так и в плане его общественных связей.
Аввакум проявляет себя и в отношениях к «робяткам» и верной спутнице жизни, преданной и стойкой Анастасии Марковне, и в отношении к патриарху, царю, и простому народу, к своим единомышленникам, соратникам по борьбе.
Поражает необычайная искренность его взволнованной исповеди: горемыке-протопопу, обреченному на смерть, нечего лукавить, нечего скрывать.
Он откровенно пишет о том, как прибегнул к обману, спасая жизнь одного «замотая» — гонимого человека, которому грозила смерть.
Вспоминает о своих тяжких раздумьях и колебаниях, когда в порыве отчаяния, истерзанный пытками, гонениями, он готов был молить о пощаде и прекратить борьбу.
Аввакум — поборник справедливости: он не терпит насилия сильного над слабым. Он заступается за девицу, которую «начальник» пытался отнять у вдовы; защищает двух престарелых вдов, которых самодур-воевода Пашков решил выдать замуж.
Выступая защитником слабых и угнетенных, Аввакум переносит, однако, решение вопроса социального в область религиозно-моральную, развивая евангельскую идею равенства всех людей «в духе», идею одинакового их подчинения богу.
Суров и непримирим Аввакум к своим идейным противникам — Никону и его приверженцам. Используя иронию и гротеск, он создает их яркие сатирические образы.
На первый план выдвигается лицемерие и коварство Никона, который перед избранием в патриархи ведет себя, «яко лис, челом да здорово» (явная перекличка с сатирической «Повестью о Куре и Лисице»); а после «друзей не стал и в крестовую (приемную, патриаршую палату) пускать».
В изображении Аввакума Никон — это «плутишка», «носатый, брюхатый борзый кобель», «шиш антихристов», «волк», «пестрообразный зверь», «адов пес».
Он подчеркивает жестокость Никона, который «жжет огнем», пытает и мучает своих противников; говорит о распутной жизни патриарха. Под стать Никону и его соратники.
Аввакум в одном из сочинений дает гротескный образ рязанского архиепископа Илариона: «В карету сядет, растопырится, что пузырь на воде, сидя в карете на подушки, расчесав волосы, что девка, да едет, выставя рожу на площаде, чтобы черницы-ворухиниянки любили».
Обличает Аввакум сребролюбие никонианского духовенства: дьяк тобольского архиепископа Иван Струна за полтину оставляет безнаказанным «грех» кровосмесительства.
Изображает в житии Аввакум и представителей светской власти. Один из них избивает протопопа в церкви, а дома «у руки отгрыз персты, яко пес, зубами. И егда наполнилась гортань его крови, тогда руку мою испустил из зубов своих».
Этот же «начальник» пытается застрелить протопопа из пищали и, пользуясь своей властью, изгоняет его, «всего ограбя и на дорогу хлеба» не дав.
За отказ благословить «сына бритобрадца» боярин Шереметев приказывает бросить строптивого попа в Волгу, где его в студеной воде, «много томя, протолкали». Жестокостью превосходит всех остальных «начальников» воевода Пашков — «суров человек»: «...беспрестанно людей жжет, и мучит, и бьет».
Он нещадно избивает Аввакума, нанося ему три удара чеканом (боевым топориком с молотком вместо обуха) и 72 удара кнутом, после чего в Братском остроге протопоп «все на брюхе лежал: спина гнила».
Пашков «выбивает» Аввакума из дощаника и, издеваясь над ним, заставляет идти пешком через непроходимые таежные дебри. Подчиненных ему людей суровый воевода морит на работе.
«Лес гнали хоромной и городовой. Стала нечева есть: люди учали с голоду мереть и от работныя водяные бродни. Река мелкая, плоты тяжелые, приставы немилостивые, палки болшие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие — огонь да встряска»,— так описывает Аввакум положение подчиненных Пашкову людей.
Обличая представителей церковной и светской власти, Аввакум не щадит и самого царя, хотя царскую власть он считает незыблемой. С царем Аввакум познакомился еще в молодости, когда, изгнанный воеводой из Лопатиц, он «прибрел» к Москве.
Бегство протопопа от мятежной паствы из Юрьевца-Повольского вызвало «кручину» — гнев государя: «На што-де город покинул?» «Яко ангела божия» принимает его царь после возвращения из даурской ссылки. «Государь меня тотчас к руке поставить велел и слова милостивые говорил: «Здорово ли-де, протопоп, живешь? еще-де видатца Бог велел!»»
Проходя часто мимо монастырского подворья, где жил Аввакум, царь раскланивается «низенько-таки» с протопопом. В то же время он дает приказ боярину Стрешневу уговорить Аввакума, чтобы тот молчал.
Но это было не в характере «огнепального» протопопа, и он «паки заворчал», подав царю свою челобитную, чтобы тот взыскал «древлее благочестие». Это вызвало гнев и раздражение Алексея Михайловича.
Сосланный в Пустозерск, Аввакум в своих посланиях переходит к обличению «бедного и худого царишки», который ко всем поддерживает «еретиков». Не считаясь с авторитетом царской власти, Аввакум предрекает Алексею Михайловичу адские мучения.
Характерно, что царь Федор Алексеевич, принимая решение о казни Аввакума в 1682 г., выносит постановление: сжечь его «за великая на царский дом хулы».
Если Аввакум непримирим и беспощаден к своим противникам, то он ласков, отзывчив, чуток и заботлив по отношению к своим сподвижникам, к своей семье.
Иван Неронов, Даниил Логгин, Лазарь, Епифаний, дьякон Федор, юродивый Федор, «христовы мученицы» Федосья Прокопьевна Морозова и Евдокия Прокопьевна Урусова изображаются протопопом в житии с большой симпатией и любовью.
Он образцовый семьянин. Он любит «своих робяток», печалится об их горькой участи и о своей разлуке с ними (семья протопопа была сослана на Мезень).
С грустью говорит Аввакум о своих сыновьях Прокопии и Иване, которые, испугавшись смерти, приняли «никонианство» и теперь мучаются вместе с матерью, закопанные живыми в землю (т. е. заключенные в земляную темницу).
С любовью говорит протопоп и о дочери своей Аграфене, которая вынуждена была в Даурии ходить под окно к воеводской снохе и приносить от нее иногда щедрые подачки.
Наиболее значителен в житии образ спутницы жизни Аввакума, его жены Анастасии Марковны.
Безропотно идет она вместе с мужем в далекую сибирскую ссылку: рожает и хоронит по дороге детей, спасает их во время бури, за четыре мешка ржи во время голода отдает свое единственное сокровище — московскую однорядку (верхнюю одежду из шерстяной ткани), а затем копает коренья, толчет сосновую кору, подбирает недоеденные волками объедки, спасая детей от голодной смерти; Марковна помогает мужу морально переносить все невзгоды, которые обрушивает на него жизнь.
Кусков В.В. История древнерусской литературы. - М., 1998 г.
 |
 |
Лишь раз из истерзанной груди женщины вырвался крик отчаяния и протеста: «Долго ли муки сея, протопоп, будет?&raqu...
|
 |
|
Процесс демократизации литературы встречает ответную реакцию со стороны господствующих сословий. В придворных правительс...
|
 |
|
21.11.2024
Исполняется 330 лет со дня рождения великого французского мыслителя, писателя и публи ...
|
 |
|
26.11.2024
Информация – одна из главных составляющих жизни человека. 26 ноября «День информации» ...
|
