Анализ стихотворения Тютчева – статья раздела Анализ поэтического текста, Анализ текста произведения, Литература. Правила и другая полезная информация онлайн

Текстология.ру

Литература

Анализ текста произведения

Анализ поэтического текста

Анализ стихотворения Тютчева

Ф. И. Тютчев. «Silentium!»

Прочитайте это стихотворение — желательно вслух, вопреки тютчевским приказам («Молчание!»; «Молчи!..»). Что получится?

Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои — Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне Безмолвно, как звезды в ночи, — Любуйся ими — и молчи.

Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. Взрывая, возмутишь ключи, — Питайся ими — и молчи.

Лишь жить в себе самом умей — Есть целый мир в душе твоей Таинственно-волшебных дум; Их оглушит наружный шум, Дневные разгонят лучи, — Внимай их пенью — и молчи!..

Восприимчивый к стиху читатель запнется на четвертой и пятой строках первой строфы и на пятой строке третьей строфы. Уже успели настроиться на то, что стихотворение написано четырехстопным ямбом, а тут оказалось нечто совсем иное. Суждения знатоков по этому поводу — разные. Первое. Тютчев перемежает четырехстопные ямбы трехстопными амфибрахиями, добиваясь тем самым определенного и редкостного ритмического эффекта. Второе. Это не ямбы и не амфибрахии, а силлабические 8-сложники французского типа, большинство их похоже на ямбы, меньшинство — на амфибрахии. Третье. Нужно читать слово «заходят» с ударением не на втором слоге, «звезды» — с ударением на втором, «разгонят» — на третьем. Последнее представляется совсем уж невероятным, но ведь есть же у Пушкина «прогнал» вместо «прогнал», а в форме множественного числа «страны» вместо «страны», и у других первоклассных поэтов — «пройдет» (Державин), «выдумал» (Полежаев), «йдут» (А. Одоевский, Огарев) и многое другое.

Легче и естественнее полагать, что перед нами четырехстопные ямбы, в трех местах намеренно испорченные Тютчевым. Почему намеренно — потому что он безукоризненно владел ямбом и просто не мог нечаянно ошибиться.

Во имя чего испорченные — об этом позже, после того как выявятся другие следы порчи, уже не ритмического, а иных уровней (смысл, стиль, звуковое оформление). Современники поэта редактировали «Silentium!», устраняя ритмические перебои.

В результате получались правильные ямбы: «И всходят и зайдут оне», «Встают и кроются оне / Как звезды мирные в ночи», «Как звезды ясные в ночи», «Разгонят днёвние лучи», «Дневные ослепят лучи». Великолепное безобразие превращалось в заурядную некрасивость (некрасивость — поскольку редактура не коснулась иных, тоже, по-видимому, преднамеренных авторских просчетов).

Излишне пояснять, что такая правка — медвежья услуга поэту. В мировой поэзии много гениальных и, уж конечно, еще больше бездарных стихов. Но попробуйте найти стихотворный текст, который зачаровывал бы именно своим «безобразием». Впрочем, он перед вами. «Встают и заходят оне».

Кстати, в ряде изданий последнее слово напечатано по правилам современной орфографии: «они». Стихотворению помогли стать еще «безобразнее», нарушив рифму, так что получилось «глубине — они», тогда как в соответствии со старой орфографией оба слова заканчивались буквой «ять» и рифма была полноценной. Исковерканное местоимение относится к словам «чувства и мечты» — первое среднего, второе женского рода, в то время как форма «они» указывала лишь на мужской род.

Начальные строки второй строфы обращают на себя внимание рифмой «себя—тебя». Некто острослов пошутил: «До чего же оригинальная рифма!» Примитивность этого созвучия очевидна, однако придирка к ней, пожалуй, кажется излишней, особенно если вспомним начало «Евгения Онегина»: «... думать про себя ... черт возьмет тебя». Заметим другое: как Тютчев «топчется на месте», повторяя почти одно и то же — не хватает динамики, движения лирической мысли.

Первая строка — риторический вопрос, на который ответ сразу ясен: сердцу высказать себя невозможно. Вторая строка, по существу, такой же риторический вопрос с тем же ясным ответом: другой тебя не поймет. Кстати, кто виноват — ты или другой? Наверное, ты, коль скоро не умеешь «высказать себя».

Следовательно, тебя невозможно понять. Но автору этого мало, и следует третий — тоже, по сути, синонимичный предшествующему — риторический вопрос: «Поймет ли он?..» Но ведь уже договорились, что не поймет, что ему тебя не понять. Повтор, тавтология: понять, поймет — формы одного и того же глагола.

Бывает, что прием повтора чем-то оправдан, достигает какого-то эффекта. Зачем он нужен и нужен ли в данном тексте, пока остается гадательным. Зато следующий стих превосходит все наши ожидания. После отмеченных ритмических сбоев и какого-то вялого бормотания напополам с риторикой неожиданно сверкнула молния: «Мысль изреченная есть ложь». Может быть, ради этого парадоксального афоризма и написано все стихотворение (и, в частности, тем оно и хорошо?).

Интересно, что и этот замечательный стих подвержен порче в практике устных современных цитаций. Слово «изреченная» часто произносят как «изречённая», вопреки правилам культурного словоупотребления. Конечно же, это торжественный славянизм, и никаких «ё» тут быть не должно.

Строфу заканчивает стих: «Питайся ими — и молчи». Ими — то есть ключами родниковой воды, таимыми в твоей душе. Эти ключи не должны быть замутнены произносимыми вслух словами, которые по природе своей суть ложь. Опыт обсуждения этого стиха с восприимчивыми к поэзии читателями показал, что не всем нравится глагол «питайся» в соединении с ключами: «питаться ключами». Ключ не питает, а поит, как у Пушкина: «Кастальский ключ волною вдохновенья // В степи мирской изгнанников поит». Впрочем, словари свидетельствуют о допустимости таких словосочетаний, как «питаться подземными ключами».

Строка на поверку оказалась безупречной, как и предыдущая: «Взрывая, возмутишь ключи», где угадывается изящнейшая инверсия (возможный смысл: «взрывая ключи, возмутишь их»: «взрывать» значит «роя, извлекать на поверхность»).

Зато третья строфа начинается нестерпимым жужжанием на стыке слов «лишь» и «жить» — с озвончением «шь» перед звонким «ж»: ж-ж... У Пушкина в «Онегине» «жук жужжал». Ладно, жуку и положено жужжать, такова его натура. Но здесь — жужжит поэт? Вообще-то он не жужжит, он молчит и нас приглашает помолчать. Его ли вина, что нам слышится жужжание?

Одному из редакторов не понравилось словосочетание в этой строке «в себе самом», и он поправил: «в самом себе». Получилось если и лучше, то ненамного, а «жужжание» осталось: «Лишь жить в самом себе умей». Если бы редактор озаботился этим, то мог бы от него избавиться, переставив и другие слова: «Жить лишь в самом себе умей». Это не привело бы к запретной переакцентуации, ибо ударное «жить», заняв слабую позицию в стихе, односложно, а безударное односложное «лишь» в сильной позиции означает вполне допустимый пропуск метрического ударения в ямбе, к тому же, по нашему убеждению, намеренно испорченном.

Между тем целесообразность такой перестановки мотивируется не только соображениями «благозвучия», но и смыслом, смысловой ролью ограничительной частицы «лишь». Что имеется в виду: лишь жить (то есть только жить и ничего другого не делать) или лишь в себе (то есть только в себе и ни в ком другом)?

Кажется, второе: будь самодостаточен, самодовлеющ, живи жизнью своей души и не лезь в чужую душу, закрытую для тебя так же, как должна быть закрытой и твоя душа для других. Именно такое понимание подтверждается и последующим лирическим суждением: в твоей душе целый мир, в нем есть где жить (опять-таки тебе и никому другому). На языке XX века это означало: постигай свою экзистенцию.

Вернемся к вопросу о ритмических перебоях, обсуждение которого было уже начато, но отложено с тем, чтобы показать иные «странности» тютчевского текста, — один из них, как отмечалось, имеется и в завершающей строфе. Н. В. Королева в специальной статье не пытается в угоду ямбической схеме сдвинуть акценты в словах «заходят» и «разгонят» прочь со второго слога (и правильно), хотя подобные попытки с видимостью аргументации вообще-то возможны, однако почему-то настаивает на том, что в слове «звезды» у Тютчева ударен второй слог — «в параллель ломоносовскому «Звездам числа нет, бездне дна». Зачем?

Уж если это не ямб (мы полагаем, что все-таки ямб, хотя и с искажениями), то непонятно, чего ради эту строку делать правильно-ямбической, при этом мирясь с двумя другими ритмическими аномалиями. Если в дательном падеже — «звездам», то из этого явно не следует, что начальная форма — «звезды» (ср. руки — рукам; ноги — ногам: в начальной форме ударен первый слог, в косвенных же падежах второй — естественная разноакцентность в парадигме склонения).

У Лермонтова «звезды» рифмуются с «наезды», «разъезды», но у него же: «звездам — рукам, словам». У Тютчева — «звёзды»: «Как звезды в небе перечесть!» (ямб), «Вы мне жалки, звезды-горемыки» (хорей).

Пока остается без ответа вопрос о том, что побудило Тютчева так сгустить все эти ритмические и других порядков несообразности, была ли для этого сколько-нибудь серьезная и, скажем так, интересная причина. Зачем писать похуже, когда можно получше?

В том, что «можно получше», были уверены редакторы его стихотворения. Стихотворение имеет репутацию гениального перла, и нет смысла нигилистически зачеркивать эту гениальность, отрицать ее и посягать на нее. Но для того чтобы ее признать и честно превознести, необходимо угадать природу тех преднамеренных уродств, которыми автор столь щедро «изукрасил» свое творение. Эта задача не станет непосильной, если мы легко покоримся авторской воле и «прислушаемся» к его «молчанию».

Введение в литературоведение (Н.Л. Вершинина, Е.В. Волкова, А.А. Илюшин и др.) / Под ред. Л.М. Крупчанова. — М, 2005 г.

Свидетельство об изучении темы

Если Вы изучили представленную тему, то можете получить Свидетельство, подтверждающее изучение теоретических материалов в рамках тематического курса «Литература: Анализ текста произведения» по теме «Анализ стихотворения Тютчева».

Другие статьи по теме: